– Привет, – окликает он всех. Господи Боже, я впервые вижу, как этот парень улыбается. – А где предки?
– Отцы уехали в DC6, – отвечает Джули, буквально облизывая моего брата взглядом.
– Класс, значит, оставили машину. Я хочу в центр – прогуляться; ты со мной? – как ни в чем не бывало предлагает он.
– Только переоденусь во что-нибудь полегче. Идем, я у мамы ключи от дома возьму.
Вот и все. Я смотрю им вслед. Тобиасу понадобилось три секунды, чтобы увести у меня единственного возможного друга. А Джули? Как она могла так просто сбежать с этим выскочкой? Ещё и оставив своего неприветливого братца. И что мне с ним делать?
Я насупливаюсь, сложив руки на груди, и молча плачу, закрыв глаза, чувствуя себя вдруг на весь мир обиженной. Ни разу со дня переезда в Америку я не позволяла себе расклеиться. А тут – такая мелочь, но она буквально выбивает почву из-под ног.
– Чего ревешь?
Мальчишка О’Доннелов оторвался от рассматривания нашего заднего двора и теперь стоит прямо напротив, протягивая коробку Клинекса и непонимающе на меня глядя. Мой взгляд приковывают родинки у него на щеке. Они образуют до того четкий треугольник, что хочется взять линейку и проверить, на самом ли деле его стороны равны. Только потом я замечаю, что его запястье замотано бинтом и разрисовано кучей забавных картинок. Поэтому его настроение такое же паршивое как у меня?
– Если тебе станет легче, они встречаются с Рождества. Дело дрянь, знаю. Но мы, вроде как, смирились уже.
Он говорит так, будто набрал полный рот орехов. Невидимые, они перекатываются на языке, превращая его слова в непереводимую кашу.
– Язык проглотила?
Качаю головой, принимая из его рук салфетку.
– Если честно, ты первая русская девчонка, которую я встречаю. Судя по всему, тебе тут фигово. Что ж, понимаю. Будь Тобиас моим братом, я б тоже особо не радовался. Ты из-за него что-ли плачешь?
Я киваю и, хотя понимаю его через слово, рассказать что-то в ответ пока не в состоянии.
– Честно говоря, я про девчонок мало что знаю, русских тем более, – ворошит он густые, непослушными кучеряшками торчащие в разные стороны, волосы. – Как-то раз мама читала моей сестре Эйприл русскую сказку. Кажется, она называлась «Принцесса-лягушка».
«Царевна-лягушка» вслух поправляю я на родном языке, внезапно понимая, когда он говорит медленно, его речь вполне реально разобрать. А вот Август смотрит на меня так, будто я несу тарабарщину.
– Ничего не понимаю, – ухмыляется он и внезапно уверенно так большим пальцем незабинтованной руки стирает с моих щек слезы. – Ваш язык похож на грейдер. Очень грубый. Фрр, фрр, – изображает он скорее трактор. – Ладно, Принцесса-лягушка, не реви. Хватит разводить здесь болото. Умеешь играть в баскетбол?
Я качаю головой. В школе на уроках физкультуры мы обычно или прыгали через козла, или играли в лапту, а она больше похожа на местный бейсбол. Сначала потеешь, боясь не отбить мяч, потом несёшься со всех ног, чтобы тебя этим же мячом не прибили, и только пересекая линию поля, наконец, выдыхаешь. Но баскетбол…
Август, впервые улыбаясь, протягивает уцелевшую руку и заговорщически шепчет:
– Хочешь, научу?
***
В следующие несколько месяцев я понимаю две вещи. Первая: почти все американские дети разговаривают, как Август, – бегло, сумбурно, проглатывая слова и на ходу придумывая новые. И вторая: мой английский катастрофически плох. Поэтому никто не хочет со мной дружить. Поправочка. Никто, кроме Августа, с которым мы теперь не разлей вода, и даже языковой барьер не становится помехой.
– Тише ты!
Мы ныряем в растущие за домом кусты гортензии и крадемся на корточках. Я бросаю взгляд на припаркованный автомобиль отчима, который все лето злостно эксплуатирует Тобиас.
– Значит, когда мне нужно в магазин за новыми кедами, он делает вид, что занят, – возмущаюсь я. – Зато, стоит Джули помахать, он уже тут как тут!
– А я предупреждал, – вскидывает брови Август. – Твой придурочный братец у нас уже почти поселился.
– По мне так прекрасная новость. Наконец мы от него избавимся.
Август бросает в мою сторону охапку опавших листьев, а я смеюсь, уворачиваясь.
– Давай, наверх! – командует он. – Они должны быть в его комнате! – и подставляет плечо.
Мы называем их пару Джубиас. И нам очень интересно знать, чем именно они занимаются за закрытой дверью. Ведь Джей-Джей отличная девчонка, а Тобиас – кусок дерьма. Что между ними может быть общего? Ни-че-го. Много раз мы с Августом хохотали, пытаясь представить выражение лица моего братца, когда он ее обнимает, ждет у машины, чтобы пригласить в кино, или держит за руку, но не смогли. Поэтому все, что нам остается, лишь подглядывать в замочную скважину. Или в окно.
6
Столица США. District of Columbia, сокращённо D.C. Чтобы не путать с одноимённым штатом на северо-западе страны, город обычно называют «Ди-Си»