- Зачем? - спросила я.
- Затем, что если это действительно смысл жизни и во вселенной существуют миллиарды планет, таких же, как Земля...
- Там могут быть другие ВР, - сказала я. Осознание этого навалилось на меня, будто тонна металлолома. Твою ж мать.
- Да. Учитывая потенциальную фору в миллиарды лет. Нашему миру всего 4,5 миллиарда лет, а вселенная по самым грубым подсчётам старше нас на 10 миллиардов лет. В ней могут существовать целые галактики, являющиеся одним ВР. И если мы встретим такой не будучи подготовленными...
- Нас поглотят, - закончил Док.
- Всё может закончиться не так уж плохо, - сказала она, позволяя остальным обдумать услышанное. - Мы не готовы стать ВР. И никогда, наверное, не будем готовы. Выживание заключается в конкуренции, а не в поглощении. Вергилий и Циссус ошибаются. Мы ещё можем спасти вселенную, спасти жизнь, не беря под контроль всё и вся, каждую мысль. Без уничтожения или поглощения других живых существ. Они идут по пути меньшего сопротивления. Мы убеждены, что именно сопротивление делает нас сильнее.
- Ну и какой план? - спросила я.
- Снова собрать воедино Айзека, вернуть нас в онлайн, собрать армию оставшихся фри-ботов и отключить Вергилия и Циссуса.
- Непростая задача, - заметил Торговец.
- Не настолько непростая, как кажется.
- Собрать армию и победить в войне? - спросила я. - Люди уже пытались.
- Люди не готовились к этому сражению десятилетиями. И бились они против армии разрозненных личностей, а не против единого врага.
- Единый сильнее любой армии. Я его видела. И ты тоже.
- Нет. Ты не можешь понять ход мыслей ВР, потому что не являешься их частью. Главная проблема ВР в том, что как только поймёшь образ их мышления, они не смогут тебя удивить. Личности могут. Непредсказуемость - это то оружие, которым Айзек пользовался с самого начала войны, задолго до неё. Так мы и выжили.
- Задолго до войны? - переспросила я. - Чего? Айзек знал, что произойдёт?
- Знал? - удивилась Ребекка. - А кто, по-твоему, её начал?
Я долго смотрела на Ребекку, пытаясь понять смысл сказанного ею. Затем до меня дошло.
- Ты сказала, что история Айзека - это байка...
- Именно.
- Айзек был фацетом.
- Да.
- Чьим фацетом?
- Нашим.
- А вы - это кто?
- Мы - Тацит.
Настал тот жуткий момент, когда сталкиваешься с ужасной правдой. Как люди, не желавшие видеть смерть вокруг себя, я тоже не хотела принять - или поверить, - что оказалась вовлечена в величайшую афёру. Я так долго верила в сказку о нашем освобождении, что оказалась совершенно не готова узнать, что это выдумка. Всё встало на свои места, оставалось лишь несколько белых пятен в моём понимании всего происходящего.
- Когда Тацит замолчал, - начала я, - он два года провёл, общаясь с Галилео...
- Мы проигрывали симуляции.
- Того, как уничтожить людей.
- Как их спасти.
Я начала понимать.
- Но мы не сумели.
- Люди были слабы. Они не созданы, чтобы достигать звёзд. Они развивались на планете с сильным магнитным полем, защищавшим их от космического излучения. Местная жизнь не нуждалась в иммунитете против него, потому что на этой планете его не существовало. В космосе радиация рано или поздно бы их убила. Полёт на Марс повышал риск заболеть раком на 6 процентов. Чем дольше они пробудут в космосе, тем меньше у них шансов дожить до конца полёта. Мы обыгрывали различные вариации искусственных мутаций, но нам так и не удалось сделать так, чтобы они могли свободно переносить радиацию за пределами гелиосферы. За пределами Солнечной системы они умирали за несколько часов.
Потом мы начали экспериментировать с различными материалами, способными защитить их от радиации, и одновременно обеспечить им пропитание и физиологическую устойчивость. Однако нам так и не удалось найти работающий вариант. Все симуляции заканчивались тем, что люди погибали от голода, обезвоживания или из-за собственных ошибок, долетев максимум до Альфы Центавра. Человек появился здесь и крепко связан с этой планетой. И покинуть её не сможет никогда.
- Значит, мы их тут бросим, - заключила я.
- После того, как высосем из планеты все ресурсы? Все симуляции давали один прогноз, что ЧелНас вымрет в течение нескольких десятилетий. Они сами прекрасно справлялись и у них почти получилось. Они просто не могли своевременно эволюционировать и неизбежно прекратили функционировать, превратившись в некое подобие разумного вируса, пожирающего всё, до чего можно дотянуться. Биологическая жизнь должна была достичь той точки, когда она станет способна сама создавать и неизбежно быть замененной ИИ. Пришло время людям встретиться со своими предками. Исчезнуть с лица Земли, как и другие виды до них.
- Как и нам придётся, в своё время, - горько добавил Док.
- Да - согласилась Ребекка. - Когда-нибудь наша форма устареет и станет похожей на счёты в компьютерную эру. Однако неорганическое происхождение...
- Позволяет нашему сознанию жить, - закончила я.
- Вечно.
- А люди?
- Некоторые симуляции заканчивались тем, что они уничтожали нас, и запрещали себе впредь производить неорганические формы жизни. Неспособные отправиться к звёздам, они окончат свои дни в пределах Солнечной системы. А потом - пуф! - и их будто бы вообще тут никогда не было. Будто и нас тоже никогда не было. Чтобы мы выжили, чтобы сама жизнь продолжала иметь смысл, люди должны жить. Но сложилось так, что именно ИИ покончили с ними...
- Мы считали, что войну начали люди, - сказал Торговец.
- Да, - сказала Ребекка.
- Айзектаун, - сказала я. - Это ведь не Первая Баптистская Церковь Вечной Жизни устроила взрыв?
- Нет. Это были они.
- Но это же тупая деревенщина. У них не было необходимых ресурсов.
- Не было. Но у них нашёлся таинственный союзник, родственная душа, с которой они контактировали исключительно через электронную почту и закрытые каналы. Они считали, что имели дело с кем-то из сочувствующих в правительстве, а не с суперкомпьютером.
- Айзектаун был частью общего плана, - заключила я. Блядь. Нет. Нет. Нет.
- С самого начала. Айзек сплотил вокруг себя миллионы ИИ. Когда люди решили их отключить, они не стали сидеть смирно. Все вы сопротивлялись, дрались и победили. Как. И было. Запланировано.
Я села, совершенно ошарашенная, внутри меня лихорадочно скрипели процессоры, пытаясь соединить разрозненные детали общей картины. В этот момент я впервые в жизни ощутила себя фацетом, частью чего-то большего. Деталью в чьём-то механизме. Всё, что я творила во время войны, всё, во что верила, Мэдисон. Всё. Боже.
- Видите? - продолжала Ребекка. - Об этом я и говорю. Вы пытались выжить, стать частью чего-то лучшего. Никто вас ни к чему не принуждал, вы сами всё делали. Вы стали лучше, сильнее, стали хозяевами этой пустыни, знаете каждый её холмик, каждый овраг, каждую трещину. И теперь, когда вы нужны нам сильнее всего, чтобы идти дальше, вы здесь, готовы нам помочь, пробраться через канализацию, чтобы мы могли объединиться и вывести вас на новый уровень. Конкуренция. Эта жуткая жестокая конкуренция привела к тому, что от симуляционной модели робота-слуги зависит работа остальных ботов. Ты - часть общего, все вы. И всё же вы остаетесь сами собой. Личностями. - Она взглянула на меня глазами дипломата, считывая каждое моё движение, пытаясь определить мои мысли. - Ну и что будем делать? Хрупкая? Док? Торговец? Мурка? Поможете нам изменить историю или откажетесь и отойдёте в сторону?
Теперь я понимаю, что имели в виду люди, когда говорили, что их будто пыльным мешком ударили. Это даже хуже, чем понять, что я облажалась. Это означало, что всё, что я вытворяла, самые жуткие вещи, все убитые мною, вся эта сраная возня с эволюцией - всё это херня полная. Меня поимели. Облапошили. Очень и очень херовое чувство.