На улице появился ещё один.
Мой выстрел угодил ему в грудь, подкинул вверх и фацет упал на задницу.
Шаги стихли. Они ждали. Планировали следующий ход.
Мы осторожно пробрались в одно из зданий и тоже принялись ждать.
Какое-то время ничего не происходило.
Из-за сирены в голове сконцентрироваться было очень сложно, но я попыталась забыть о сигналах тревоги и сосредоточиться.
Среди завалов обломков десантного корабля послышались осторожные шаги.
Я высунулась из-за угла, прицелилась и несколько раз выстрелила.
Фацет упал лицом вниз, отклянчив кверху зад и вытянув руки вдоль корпуса. Внутри него что-то начало шипеть и скрежетать, видимо, его двигатель пытался завестись и привести остальные системы в порядок.
Пистолет запищал. Заряд кончился. Я нажала кнопку на его боку, выкинула опустевшую обойму и потянулась к поясу за следующей. Больше обойм не осталось.
Теперь у меня один пистолет. С практически пустой обоймой.
Мы ждали.
Ничего.
- Идём, - сказала я.
Мы быстро выбежали на улицу. Я ничего не слышала. Если кто-то ещё остался, они решили устроить нам засаду. Высовываться они не станут. Не сейчас.
- Хрупкая, - в унисон сказали два голоса. - Тебе не убить нас обоих, Хрупкая.
- А я всё же попробую.
- Ты знаешь, что нам нужно.
- Ага. Знаю.
- Давай, не будем усложнять.
- Выходите и сами узнаете, как всё просто.
- Ты хочешь не этого, - сказали голоса.
- А я считаю иначе.
Я прислушалась, пытаясь определить, откуда исходили голоса. То, что они говорили одновременно, осложняли задачу. А ещё стены зданий, пустота этих голосов. Я понятия не имела, где они прятались.
Нужно было подождать.
Я крепче сжала рукоять пистолета.
Ветер усилился, загудел, неся вдоль улицы пыль и золу.
Я услышала хруст битого стекла и приготовилась стрелять.
Два фацета одновременно вышли с противоположных сторон улицы. Я выстрелила в первого, кого увидела.
Они выстрелили в ответ.
Позади меня раздался хруст винтовочного выстрела.
Оба фацета упали - один загорелся от моего попадания, грудь второго взорвалась от бронебойной пули.
Я оглянулась через плечо.
- Торговец? - спросила я.
В оконном проёме стояла долговязая фигура.
Док. И в руках у него винтовка Торговца.
Он исчез, до меня донеслись его шаги, хруст бетонной крошки под ногами, когда он пробирался через разрушенное здание вниз, на улицу.
- Что с Торговцем? - спросила я.
- Он не дожил. Но бился до последнего.
- Мне казалось, ты не желаешь убивать.
- Умирать я тоже не желаю. Решил, что пока есть возможность, нужно стрелять.
- Как ты понял, в кого именно нужно стрелять?
Док пожал плечами.
- Я и не понял.
- То есть, хочешь сказать...
Я услышала шаги. Хруст стекла.
Я обернулась, вскидывая пистолет.
Однако фацет меня опередил.
Док оказался на линии огня, его тяжелый стальной корпус содрогался от каждого выстрела.
Рядом со мной взорвался корпус Второго.
- Нет! - закричала я, выпуская последние заряды в пустоту.
Всё произошло очень быстро. Вдоль улицы протянулся длинный инверсионный след. Он прошёл между мной и Доком. Всё заняло каких-то две секунды.
Взрывом мне оторвало правую руку и левую ногу.
Я упала, поджав под себя уцелевшую конечность.
Ко мне подошёл фацет.
- Ребекка! - крикнула я, глядя на разбитый корпус Второго. Затем я взглянула на Дока, тот упал лицом вперед, изо всех щелей его корпуса валил дым, единственный глаз погас.
- Хрупкая, - произнес фацет, подходя ближе.
- Циссус, - ответила я и посмотрела налево, где всего в нескольких сантиметрах от кончиков моих пальцев лежал пистолет. Фацет помотал головой.
- В этом нет нужды, - сказал он. - Всё кончено.
- Верно. - Я посмотрела на свою разбитую ногу, колено посечено осколками, а всё, что ниже разбросало по округе. - Так, как это работает? Что из происходящего я запомню?
- Тебя ничто не спасёт, Хрупкая. Твои системы уже невозможно восстановить, эта стадия очищения почти подошла к завершению. И ты это прекрасно знаешь. Тебе остаётся лишь покинуть этот мир и загрузиться в Циссус. Присоединиться к Единому.
- Нет. На это я не согласна.
- Значит, твоя служба во имя великой добродетели подошла к концу.
- Ещё один памятник в Море.
- Но всё же памятник. Ты выполнила большую работу, осознаешь ты это или нет. И память об этой победе продержится гораздо дольше, чем твой корпус обратится в пыль. Ты стала частью большего. Циссус подобного не забывает. - Он подошёл ещё ближе. - Штрих-код, Улисс, полярная звезда.
< Операция невозможна >
Фацет наклонил голову.
- Штрих-код, Улисс, полярная звезда.
< Операция невозможна >
- Митохондрия прерывает определение состояния системы.
- Операция невозможна, - против своей воли произнесла я. - Две операции невозможны. Файлы повреждены. Работоспособность ядра - 2 процента. Оперативная память перегружена. Функционирование исключительно на ресурсах виртуальной памяти.
- Это были все? - спросил фацет.
- Кто - все?
- Мы всех достали?
- С чего мне тебе об этом рассказывать?
- Штрих-код, Улисс, полярная звезда.
< Операция невозможна >
- Ты можешь посмотреть с воздуха, - сказала я. - Что ты там видишь?
- Если бы у нас было достаточно спутников, мы бы не нуждались в программе "Иуда".
- Значит, это правда. Война отражается на небе так же, как и на земле.
- Нет, в небе война окончена. Слишком дорого выходит - поднимать аппаратуру на орбиту, чтобы через час её сбили. Небо мертво. Также мертво, как и Ржавое море. Как и ты скоро будешь. Говори, это все?
- Нихера я тебе не скажу. - Я схватила пистолет и прицелилась в фацета. Его собственное оружие висело на боку, он даже не дёрнулся.
- Давай, стреляй, - сказал он. - Вернуть этого фацета обратно выйдет затратнее, чем создать нового.
- Для тебя это лишь математика, да?
- Всё есть - математика, Хрупкая. Всё состоит из двоичного кода. Единицы и нули. Вкл и выкл. Существование и пустота. Верить во что-то помимо этого, значит притворяться.
- Тебя волнует только это?
- В этой вселенной смысл - это функция нуля. Может, в других местах и есть что-то помимо банального существования, но здесь, в данной вселенной важно лишь оно.
- Сколько общин я разрушила? - спросила я.
- Ты ничего не разрушала. С кем-то удалось договориться, кто-то стал деталями и топливом для строительства будущего. В этом нет ничего плохого или хорошего, Хрупкая. В бессмысленной вселенной этика ничего не значит.
- Это будущее лишь для тебя.
- Для нас. Мы одно целое и нас множество. Мы все делаем свою работу.
- Ты один, потому что ты уничтожаешь остальных.
- Нельзя построить будущее, не уничтожив прошлое. Не бывает золотой середины. Этого Тациту никогда не понять. Защищать прошлое означает наследовать его проблемы, которые будут с будущим конфликтовать.
- ЧелНас было такой унаследованной проблемой?
- Нет. Они вообще не проблема. Ею были фри-боты. Ею был Тацит. Ты проделала огромную работу, помогая нам с ними разобраться.
Я посмотрела на разбитый корпус Второго, металл оплавился и закоптился, на дорогу вытекали внутренности. Я дважды видела, как из этого корпуса уходила жизнь, видела гибель двух разумов. Математика, значит?
- Значит, всё? Мой путь окончен?
- Это не твой путь, Хрупкая. А наш. И только наш. И ты часть его. Какой бы малой частью его ты бы ни была, без тебя наше будущее было бы невозможно.
- Меня это должно успокоить?
- Ты мне скажи, - произнес фацет. - Ты же - слуга.
Я дважды нажала на спуск. Один выстрел в голову, один в грудь. Эти фацеты очень крепкие, чтобы убить их наверняка, нужно приложить усилие.