Это должна была быть разведывательная миссия, но мы ошиблись. И вот мы вчетвером засели в здании, а против нас занимали позиции для атаки сотни людей. По нам беспрестанно стреляли. Нам конец.
С меня хватит. Если мне и суждено погибнуть, сидеть на месте и ждать я не собиралась.
Я поднялась. Прицелилась из огнемёта во тьму. И разогнала её.
— Устроим им! — крикнула я.
Невидимые прежде люди загорались как спички. Они кричали. Очень сильно кричали.
Я вышла на открытое пространство, поливая огнём всё вокруг себя. Земля под ногами начала мерцать. Распадаться. Плач, горящие тела. Осколки. Небо, вьющиеся ввысь клубы дыма. Всё превратилось в осколки.
Крики. Очень громкие…
<Диск повреждён. Диски 2,3,5,7 отключены. Память удалена или повреждена>
Я очнулась ото сна. Я стояла посреди улицы, окружённая обломками дюжины фацетов, пистолеты пищали, оповещая о пустых обоймах, в голове ревела сирена, говорившая, что до полного отключения мне осталось всего ничего. Перед глазами постоянно появлялось сообщение о том, что нужно меня отключить и дожидаться прибытия мастера.
Я работала практически на одной оперативке, почти все диски отключились, большая часть долговременной памяти была недоступна.
Как долго меня не было? Как вообще я смогла перебить столько фацетов?
Я огляделась.
Оба оставшихся транспорта догорали в конце улицы. Курильщики взорваны, вокруг них разбросаны тела ботов.
На одном из них сидел Мурка, его пулемёты всё ещё торчали наружу, но никого рядом не было.
— Всё ещё тикаешь, Мурка?
Тот смущённо посмотрел на пулемёты. Когда он понял, что происходит, то убрал их.
— Легенду так просто не убьёшь, — заметил он. — А ты хули тут делаешь? Ты же должна быть уже мертва, нет?
— Должна быть.
Мурка попытался подняться, но тяжело осел обратно.
— Пожалуй, надо ещё посидеть.
Я просканировала Wi-Fi.
Мильтоны отключены, все частоты забиты переговорами Циссуса. Док!
— Ребекка! — крикнула я.
Из переулка вышла шокированная переводчица.
— Сюда, — сказала я, указывая на дорогу, ведущую на край города.
Я не знала, сколько ещё фацетов осталось, скольких я убила в припадке, сколько рассеялось по городу в поисках мильтонов и тех, кто ещё мог выжить.
Я прислушалась, выкрутив сенсоры на максимальную мощность. Звуки наших шагов отдавались жуткой головной болью. В отдалении трещал огонь, в дверных проёмах и разбитых окнах гудел ветер, но в остальном — тишина.
В здании слева раздались резкие шаги.
Я развернулась и, не раздумывая, выстрелила.
Грудь фацета взорвалась и он упал лицом вниз.
Мы продолжили путь. А я продолжала вслушиваться.
Я снова выстрелила несколько раз.
Снова упал фацет.
Они знали, где я. Знали, с кем я. Сколько бы их ни осталось, они все придут за нами.
Я слышала стук их шагов в сотне метров от себя. Они приближались. Четверо, может, пятеро.
Мы ещё можем уйти живыми.
Я вскинула пистолеты.
Из-за угла выбежал фацет и принялся стрелять очередями.
Одним выстрелом я попала ему в лицо, вторым в грудь. Он замер, упал на колени и завалился набок.
Я сдвинулась на три метра вправо, уходя с линии их огня.
На улице появился ещё один.
Мой выстрел угодил ему в грудь, подкинул вверх и фацет упал на задницу.
Шаги стихли. Они ждали. Планировали следующий ход.
Мы осторожно пробрались в одно из зданий и тоже принялись ждать.
Какое-то время ничего не происходило.
Из-за сирены в голове сконцентрироваться было очень сложно, но я попыталась забыть о сигналах тревоги и сосредоточиться.
Среди завалов обломков десантного корабля послышались осторожные шаги.
Я высунулась из-за угла, прицелилась и несколько раз выстрелила.
Фацет упал лицом вниз, отклянчив кверху зад и вытянув руки вдоль корпуса. Внутри него что-то начало шипеть и скрежетать, видимо, его двигатель пытался завестись и привести остальные системы в порядок.
Пистолет запищал. Заряд кончился. Я нажала кнопку на его боку, выкинула опустевшую обойму и потянулась к поясу за следующей. Больше обойм не осталось.
Теперь у меня один пистолет. С практически пустой обоймой.
Мы ждали.
Ничего.
— Идём, — сказала я.
Мы быстро выбежали на улицу. Я ничего не слышала. Если кто-то ещё остался, они решили устроить нам засаду. Высовываться они не станут. Не сейчас.