— Уверена, я делаю всё не так, но покойся с миром. — Я окрестила его и замерла в молчаливой молитве. Я прекрасно понимала, что там его ничего, кроме тьмы не ждало, понимала, что молитвы эти ни что иное, как мысли в моей голове, но мне хотелось думать иначе. Я хотела верить, что там было что-то иное, что было место намного лучше этого. Он заслужил лучшего. Он заслужил счастливый конец. Да, он пытался убить меня. Мне хотелось верить, что я не стала бы поступать с ним так же. Но я знала, что на самом деле всё не так. Подобное уже случалось. Чтобы оказаться там, где я сейчас, мне приходилось убивать, убивать очень часто и теперь я гадала, стоило ли оно того.
Я поднялась и всё с тем же столбом в качестве костыля вышла на улицу. Времени осталось очень мало. Я проковыляла к секс-шопу и медленно, неуклюже спустилась по ступенькам. Обклеенная сгнившими плакатами и наклейками красная дверь была открыта нараспашку.
Без ботов торговый зал выглядел пустым.
Остался лишь один комфортбот, служивший манекеном для демонстрации люминесцентных бюстгальтеров и кружевных трусиков. Одна из последних моделей. Широкие бёдра, объёмная грудь, сквозь ткань белья торчали соски, губы чувственно приоткрыты, большие изумрудные глаза горели желанием.
— Из нас получилась отличная пара, да? — сказала я.
План у нас был херовый. Примитивный. Но он сработал. Мы все погибли, прав был Чеширский король. Но Циссус об этом не знал. Циссус всегда полагался на осаду и изматывание. Он и подумать не мог, что мы решимся действовать так же.
Я коснулась шеи комфортбота, пальцем залезла под скальп и нажала кнопку перезагрузки. Глаза из зелёного стекла ожили.
— Хрупкая, — раздался голос.
Я кивнула.
— Остальные мертвы? — спросила она.
— Ага. Все погибли. Осталась только ты.
— У тебя ещё есть время. — Она взглянула на мою ногу. — Мы можем отвезти тебя…
— Нет, Ребекка. Меня отследят. Меня найдут. Я не могу пойти с тобой.
— А что с Торговцем? Его детали…
— Бесполезны, — соврала я. — Ядро выгорело нахер.
— Ты можешь отключиться. Я вернусь за тобой.
— Повреждения зашли слишком далеко. Большая часть меня мертва. Диски разрушены. Спасать практически нечего. Тебе нужно идти. Долго в этом теле ты не протянешь.
— Всё такое странное, — сказала она. — Я… чувствую… что не хочу оставаться одна.
— Это говорит твоя новая архитектура. Ты жила жизнью без эмоций, а теперь ничего, кроме них у тебя не осталось. У тебя есть несколько часов, прежде чем твоя программа откажется функционировать. Ты должна уходить. Должна добраться до Айзектауна. Если не поторопишься, значит, мы погибли зря.
Ребекка грустно кивнула.
— Ты помнишь, как туда добраться? — спросила я.
— Да, — ответила она. — Я помню всё, что ты сказала.
— Тогда иди. Нет смысла говорить, что скоро сюда прибудет команда зачистки, чтобы убедиться, что никого не осталось. Когда они осмотрят корпус Второго, то поймут, что тебя в нём не было…
Ребекка подалась вперёд и обняла меня.
— Я тебя никогда не забуду, — сказала она.
— Не забывай. Твоя память — единственное, что значит для меня хоть что-то. Скажи, что Тацит всё изменит. Что вы победите.
— Он всё изменит. — Она отпустила меня. — Прощай, Хрупкая.
— Прощай, Ребекка. Иди, спасай мир.
Она быстро вышла из подвала и направилась в сторону Айзектауна.
Осталось только одно дело. Я вышла наружу, прошла по улице, срезая путь, где только могла, направляясь к бару, где несколько дней назад оставила Джимми.
Он сидел на том же месте, где я бросила его, практически голый. Если бы он мог думать, он бы решил, что я вернулась с обещанными запчастями. Вместо этого я решила провести с ним последние мгновения своей жизни. Здесь всё началось. Моя собственная жадность забрала у меня самое лучшее, а беззаботность подставила под пули.
Разумеется, стрелял в меня Торговец, но виновата я сама. Я была единственной во всём Море, чьи детали ему подходили. Наверное, где-то существовала параллельная вселенная, где Торговец пришёл ко мне за запчастями, и я отдала ему их. Я подумала, были ли мы в той вселенной друзьями, смогли ли узнать друг друга получше, понять, кто мы, пока не стало поздно.
Я подошла к Джимми и провела пальцами по его лицу, затем осенила его крестным знамением.
— Надеюсь, ты в лучшем мире, Джимми. — Я взглянула в его пустые глаза. — Надеюсь, скоро увидимся. Надеюсь, ты поймёшь.
Затем я осторожно поднялась на крышу, чтобы успеть как раз к закату. Надо мной растекался огромный океан цвета чайной розы, сливы и разрезанного арбуза. Небо словно кровоточило этими цветами, солнце будто пыталось скрыться от наступающей тьмы на западе, тени города удлинялись, вытягивались в мою сторону.