— Я пошел! — и скелет начал таять.
— Погоди! Хочешь получить работенку повеселее?
— Обманешь, небось? — проворчал еще уцелевший в воздухе череп.
— Клянусь тем, кто старше всех!
Грянул гром, и с потолка пещеры посыпались камни. Рене с беспокойством оглянулся на людей и понизил голос до шепота:
— У тебя найдется тихое местечко для принятия клятвы?
Оба призрака внезапно исчезли, оставляя людей в полной тьме.
— Таник, ты здесь? — дрожащим голосом осведомилась Матильда.
— Здесь, — Контанель был озабочен тем, чтобы не повторить свою попытку водоплавания.
— Ты на меня не сердишься, что я мышки испугалась?
— Тильда, в таких местах не водятся мыши!
— Водятся! — невпопад отозвалось эхо, и Контанель почувствовал, как к сердцу подбирается липкий ужас.
Кто-то стоял рядом, громко сопел, временами попискивал мышью.
— Тильда!
— Что?
Контанель двинулся на голос, выставив вперед руки и надеясь на отсутствие озер в той стороне.
— Тильда, я подойду к тебе, и мыши разбегутся. Говори, чтобы я слышал твой голос.
— Я здесь!.. Здесь!
Голос Матильды звучал одновременно из нескольких мест. Проклятое эхо! Контанель заколебался. Может, лучше остановиться, но в этот момент руки Неля наткнулись на шерсть. Короткую, жесткую, как щетина. Контик еще не понял, что произошло, но авантюрная кровь предка сыграла в жилах: Контанель молча вцепился в покрытое шерстью существо и тут же был оглушен пронзительным нечеловеческим воплем! Существо лягнуло, и Контанель полетел в воду.
— А, чтоб тебя! — барахтающийся в воде, Контанель узнал во внезапно возникшем огненном смерче господина де Спеле.
Сперва Рене обездвижил таинственное существо, и лишь потом выловил из озера виконта де Эй.
— Юноша, вы обладаете уникальной способностью притягивать к себе неприятности, — сообщил он несостоявшемся утопленнику, перекинул через плечо нечто шерстистое и зашагал в сторону, откуда они пришли сорок минут назад.
Вскоре наши герои получили возможность любоваться морской водой у самых своих ног.
— Тьфу! Совсем о приливе забыл! Рене оглядел унылые лица спутников (Контик ощущал себя моллюском, но дрожал вполне по-человечески, Матильда была расстроена своим пострадавшим в пещерных странствиях платьем, ибо вода сверху капала не вполне стерильная), вздохнул, вытянул вперед правую руку и двинулся к воде. Вода попятилась! Во всяком случае, так показалось господину де Эй. На самом деле, ничто никуда не пятилось, вода просто расступилась, образуя вокруг Рене пустоту, что-то вроде воздушного пузыря.
— За мной, быстро!
Контанеля и Матильду упрашивать не пришлось.
В Сентмадильян прибыли, когда лежащие на земле тени стали уже довольно длинными. В трактире произошла небольшая заминка, так как смущенный жалким видом гостей хозяин непременно хотел получить плату вперед. Рене обрушил на его голову водопад отборных ругательств с упоминанием тайных грехов всей хозяйской родни, потом смилостивился и выложил несколько золотых монет разных лет чеканки и разных стран. Хозяин сразу сделался необычайно любезен и даже отвел глаза от болтающегося на плече гостя странного предмета. Приезжие получили лучшие комнаты и вполне приличный обед.
Контик чувствовал себя скверновато: временами его начинал бить озноб, потом бросало в жар, голова болела, и ныли все кости до единой. Рене попробовал излечить его щелканьем пальцев, но в ответ неизвестно откуда-то раздался один, но ехидный смешок, после чего Контанелю стало еще хуже. Рене покачал головой в ответ на укоризненный взгляд Матильды:
— Ничего не могу сделать, этих маленьких негодяев такое количество, что они могут позволить себе плевать на особ моего ранга.
Тогда Матильда взяла у хозяина кипятка, заварила какие-то травы, положила туда земляничное варенье и заставила Неля выпить.
— Придумали тоже: таскать ребенка по сырым и холодным пещерам! — укорила она господина де Спеле.
— Он далеко уже не младенец! — огрызнулся Рене. — Ты тоже была там, и ничего!
— Нашли с кем сравнивать!
Рене почти не слушал последовавшую затем гневную речь Матильды, он крутил в пальцах цепь, четыре звена которой были уже золотыми, глядел на валяющееся на полу лохматое существо и молча хмурил брови. Два ржавых кольца сильно портили ему настроение.
— Эй, ты! — наконец сказал господин де Спеле. — Не прикидывайся мертвым, ты же можешь говорить!
В зарослях бурой шерсти мигнул один внимательный глаз, Черт тихо рыкнул на своей подстилке.
— Помолчи, пес! — прикрикнул Рене и опять обратился к пленнику: — Твой хозяин, конечно, Арзауд, и подослан ты, конечно, чтобы извести господина виконта, не так ли?
Глаз снова мигнул.
— Подробности я не требую, они мне не интересны. Скажи лучше, кто в вашей тысяче самый оригинальный?
Глаз в недоумении широко раскрылся.
— Ну, кого ты знаешь из нечисти такого, кто не похож на других? Можешь даже не из тысячи, а просто…
Слуга Арзауда тоненько запищал, Рене встрепенулся, глаза его загорелись зеленым огнем:
— Говори живо! Тебе же будет лучше!
— Ледяной Колдун! — выдавил из себя арзауденыш.
Глава 11
— Отдохните, молодой человек, вы недурно потрудились, отдохните, А я имею честь продолжить.
— Кто он? Где живет? — требовал де Спеле, хотя и одного имени в сверхъестественном мире бывает достаточно для разыскания.
Но ответа он не получил, ибо шерстистый комок отчаянно взвизгнул и оледенел! Весь мгновенно пропитался странным неземным холодом. На вздыбленной шерсти стал осаждаться иней, выпученный глаз остекленел и покрылся коркой льда, а по полу пополз морозный туман. Де Спеле попытался найти напавшего, взять пеленг этого карающего импульса, как сказали бы в наше время, но безуспешно, эфир был спокоен.
— Самострел… — догадался де Спеле. Ледяной Колдун наложил на слугу Арзауда заговор-самострел: «упомянешь меня — замерзнешь». Вот и сработало. Силен, однако, этот оригинальный тип!
— Холоду напустили! Вы опять за свое? Дайте покой больному человеку! — Матильде отвели смежную комнату, но она пока не собиралась в нее удаляться, ведь без нее совсем уморят бедненького, хворенького ребеночка!
Де Спеле подобрал заиндевевший комок и положил его в камин, в самый жар.
— Поддерживай огонь, Тильда, попросил миролюбиво. — Этот гаденыш еще может пригодиться. А я… — выпрямился, приосанился и пожелал: — Я желаю оказаться в жилище Ледяного Колдуна!
И тут впервые (не считая периода обучения) господин призрак не получил желаемого! Мир в его глазах на мгновение окрасился в багровые тона, а в ушах печально прозвенела скрипичная струна. Отказ. Де Спеле повторил:
— Именем древнейшего повелители эфира! Я, Рене де Спеле Срединный, желаю оказаться в жилище Ледяного Колдуна!
Снова отказ. Так, неправильно сформулировано задание, объект существует, но назван не совсем верно. В противном случае механизм переноса не включился бы вовсе. Неужели придется обыскивать обе приполярные области да впридачу и горные края? Изучать местные языки… Может, отказаться от этой морозной личности и поискать других? Но время работает против них, по пятам идет Арзауд. Ржавая цепь была спокойна, не тревожила потусторонние силы, но теперь золотые звенья взбудоражили нечисть. Тупица и примитивный негодяй Арзауд пытается захватить цепь, даже не понимая всей ее ценности, тянется, как сорока к блестящему. Впрочем, Дебдорой тоже почует неладное, если уже не почуял, поймет, какое орудие судьбы легкомысленно променял на жалкие блага. Впрочем, нет, Дебдорой весьма осторожен. Едва только Контанель дал согласие на сотрудничество, а цепь активизировалась и начала поглощать духовную энергию, как демон поспешил от нее избавиться — отослал с первым попавшимся слугою. Даже не стал ждать прибытия де Спеле на Проклятое Плато. Нет, Дебдорой не пойдет на авантюру из алчности. Но может предать от страха.
Однако, более опасны те, высшие силы. В своем самомнении и самоуверенности они пока не обратили внимания на цепь. Они уверены, что правят миром, изрядный частью мира, и не подозревают, что были правители и до них… Впрочем, они знают мир, которому несколько тысяч лет от сотворения, как могут они понять назначение цепи, как могут подумать о десятках и сотнях миллионов лет! Старейший недосягаем, а все остальное…