А ей не хотелось подводить ни Юргена Вульфа, ни… кое-кого ещё.
========== Закат. ==========
Ей не хочется спать, совсем, и она выходит в коридор, направляется на крышу, чтобы подышать морозным воздухом, чтобы посмотреть на уплывающее за горизонт солнце. Рейн осторожно поднимается по деревянным ступенькам, открывает двери и… совершенно не ожидает того, что здесь её ждут; спиной к ней, облокотившись о каменный парапет, на террасе находится тот самый однорукий фриц, которого она видела ранее. Дампир порывается развернуться, уйти прочь, но почему-то продолжает стоять на месте и сжимать кулаки: полукровка ненавидит немцев за то, что они сделали, что лишили её дома и семьи, и составлять одному из них компанию – немыслимо! Но этот мужчина… Полукровка смотрит ему в спину; от него не веяло чем-то неприятным, противным. Они находятся по разные стороны баррикад, но Рейн не ощущает в нём угрозы и опасности – он просто человек, который оказался не в том месте для себя.
Он очень сильно отличается от других, выделяется на их фоне. И совершенно не такой, как его брат-близнец, чей взгляд Рейн до сих пор вспоминает с неприязнью.
И, смирившись, она делает шаг в его сторону; подходит совсем тихо, почти не стуча низкими каблуками о каменную кладку, облокачивается руками о парапет, смотрит вдаль; тот, который так похож на арийца, делает вид, что не замечает гостью. Рейн не обидно, даже так легче, и она поворачивает голову в сторону апельсинового заката; но так порывает вернуться к фигуре немца.
- Красиво, не правда ли? – разрубает он тишину словами, и дампир снова отводит взгляд. – Я люблю бывать тут по ночам. Здесь… можно расслабиться и отдохнуть мыслями. Вы согласны, Fräulein?
Она вздрагивает, когда к ней обращается немец, но старается делать вид, что её не интересует его компания. Но предательски отвечает на вопрос:
- Да, здесь… Хорошо. Наверно.
- Мы ведь с вами виделись раньше, - говорит он, поворачиваясь к ней. – А я так и не узнал вашего имени. Может, сейчас вы раскроете мне сию тайну, Fräulein?
- А если нет? – она отвечает резко, недовольно смотря на него, и немец откровенно не понимает, в чём же провинился. – Знание моего имени что-то меняет?
- Простите, не хотел вас огорчить.
Он отворачивается, снова смотрит туда, на верхушки деревьев, на диск солнца, почти вошедший в землю, и дампир чувствует себя как-то по-странному неприятно; фриц вежлив с ней, а она делает так, чтобы он обо всём догадался. Минс же говорила, предупреждала… Рейн тяжело выдыхает; это всего лишь временное явление, и это знакомство ничего не значит ни для одноглазого и однорукого арийца, ни для неё самой.
- Рейн, - бросает она, и замечает, как уголки губ немца приподнимаются в улыбке.
- Зигмунд.
Дампир не понимает почему, но улыбается в ответ.
Они продолжают наблюдать за закатом, больше не проронив друг другу ни слова.
========== Вне времени. ==========
Они бегут по зачарованному лесу, не замечая, как тот меняется: из пышного золотистого превращается в чёрный зловещий – проделки демона Хекайтомикса, не иначе. Ребро Белиара трещит в руках Светланы, подпрыгивает на ладони, указывая верный путь; агенты Спокхаус возвращаются в Бёркиттсвилль и… не узнают его: люди, разодетые в одежды старых веков, размахивают факелами и вилами, что-то кричат, надвигаются на чужаков волной. Они будто попали в прошлое. Стренджер тянется к кобуре на поясе; агенты находятся во временной ловушке, и даже твана не спасёт их, покуда они не решат последнюю загадку монстра.
- Вы убили наших детей!
- Вы украли их!
- Убьём!
- Во славу Хекайтомикса!
- Во славу нашего бога!
Идеальное прошлое-будущее, построенное демоном; Светлана хочет отступить, не вмешиваться в парадокс, но Джошуа плевать: мужчина хватается за пистолет и, прокрутив его на скобе на пальце, стреляет: пули проходят сквозь народ, не задевая их – всего лишь иллюзия. Стренджер пускает свинцовый дождь уже с обеих рук: фантомы идут на них, их лица искривляются в зловещей ухмылке, голоса меняются, а головы раскалываются тонким фарфором; Люпеску пугается, вскидывая клинок. Стренджер продолжает стрелять.
Демон чувствует, что чужаки пришли по его душу; демон хочет защитить себя.
Или не демон?
Ребро Белиара продолжает ненормально трещать.
Стренджер продолжает стрелять: патроны почти на исходе, но ему нужно докопаться до истины; зловещие твари, похожие на зомби, с оскалом, с чёрными дырами вместо глаз, шепчут и смеются, и их голоса эхом проносятся в сознании. Джошуа нажимает на спуск: снаряд в кого-то попадает; доказательство – красные капли на земле. Мужчины и женщины с головами изуродованных младенцев, люди, похожие на восставших мертвецов, исчезают, а на их месте появляется мальчик, смотрящий с ужасом на двух взрослых: временная шкала перестраивается, всё возвращается к исходной точке. На белоснежной рубашке ребёнка, как цветок, распускается кровавая клякса.
Последняя жертва Хекайтомикса найдена.
Мальчишка кричит не своим голосом, и Стренджера и Светлану чуть не сносит волной, но они держатся; а когда всё замирает, то видят, как ребёнок устремляется прочь. И они бегут за ним.
Надеясь успеть.
========== Надтреснутые чувства. ==========
Рейн разворачивается, хочет уходить, но поглядывает на человека, составившим ей компанию: Зигмунд Кригер – неполноценный человек, почти ариец, но не похожий на остальных; она продолжает ловить себя на мысли, что то, что она делает – неправильно, что ей, задумавшей о кровавой вендетте, не стоит улыбаться тому, кто отчасти повинен в смерти дорогих ей людей. Дампир открывает двери, качает головой, отгоняя прочь неприятные мысли, сковывающие клешнями, жалящие хуже разъярённых пчёл: в память о тех, кого она любит, ей не следует так поступать.
Но почему-то полукровке слишком сильно хочется выйти за собственные рамки и дать шанс, в первую очередь – самой себе.
Ладонь ложится на дверную ручку, пальцы обхватывают ржавую скобу, хотят надавить на неё, услышать глухой щёлк, но неожиданно дампира оттесняют: Рейн поворачивается и видит лицо Зигмунда – ему так идёт улыбка.
- Красивой Fräulein не стоит прогуливаться одной в такое время суток. Могу ли я проводить вас до вашей комнаты?
И протягивает ей руку, облачённую в кожаную перчатку.
У дампира внутри всё переворачивается от такой просьбы; противоречивые чувства съедают её заживо. Девушка смотрит долго на него: то на руку, то на расчерченный шрамом слепой глаз. Молчит, не зная, что сказать; не зная, какой выход из данной ситуации правильный. Вовлечённая во всю эту вакханалию, Рейн просто хочет покончить со всеми этими людьми и, наконец, выдохнуть спокойно. Но жить как прежде у неё не получится.
Ни в одном из вариантов решения простой головоломки: ответить взаимностью или нет.
И всё же делает так, как считает нужным в данный момент.
- С радостью, - и протягивает ему руку.
Зигмунд улыбается ей, подхватывая её кисть под локоть; открывает дверь, пропуская даму вперёд. И Рейн приятны эти жесты: простые, столь мимолётные, но дарующие лёгкость, разбивающие камни недоверия в душе. Заковавшая себя в барьер, она и не заметила, как невидимые стены дали первую трещину.
И возникшие чувства теперь не кажутся столь фальшивыми.
Они спускаются в коридор и идут по направлению комнаты дампира; Зигмунд молчит, но Рейн кажется, что она слышит его без всяких слов. И ей это приятно.
========== Загнанные в угол. ==========
Они бегут за мальчиком, а мир вокруг них меняется: становясь то тёмным и ужасающим, то мирным и светлым – человеческие страхи приобретают реальность. Обычный ребёнок не выжил бы с такой раной на груди, но Джошуа догадывается – перед ними вовсе не человек. Стренджер стреляет в мальчишку, но попадает мимо: пули, направленные точно на ребёнка, отскакивают от него, будто тот сделан из камня или металла; за ним тянется красная дорожка – детские кровавые следы исчезают под ногами агентов Спокхауса.