- Перо?
Дампир тут же закрывает рот рукой; голос… он вернулся, вернулся! Рейн чувствует себя сильнее и уверенней, чем прежде, но тут же оборачивается и видит, как открытые двери, уже без воздушного замка, приглашают её обратно к тотему. Полукровка аккуратно держит перо, понимая, что она уже на финишной прямой.
Осталось лишь забрать артефакт и вернуться обратно к своим.
Уже почти всё закончилось.
========== Сердце храма. ==========
Рейн не верит, что она справилась, прошла все испытания; возвращается в библиотеку, идёт к алтарю, к пьедесталам, светящимся яркими неоновыми красками: вода, огонь, земля… наконец-то воздух. Дампир всё ещё сжимает в кулаке подарок судьбы – пёрышко неизвестной птицы, такое маленькое и такое мягкое – она ловит себя на мысли, что оставила бы его у себя, но дело нужно завершить до конца. Полукровка идёт и вытягивает вперёд руку, останавливается возле постамента и разжимает пальцы: перо плавно опускается на каменный столб: невидимые силы принимают дар и в знак благодарности светятся белым. Всё начинает дребезжать, дёргаться, плиты разъезжаются, и Рейн отходит назад: пьедесталы медленно опускаются вниз, прячутся под полом, сооружают небольшую дорожку, что складывается разноцветным орнаментом, ведёт прямо вперёд, к нужной двери.
Проход открыт.
Дрожь прекращается, и Рейн выдыхает; она прошла лабиринт, остаётся лишь забрать трофей. Делает шаг: один, второй, третий… практически бежит к неизвестному, предвкушая ту мощь, которая скоро будет сосредоточена в её руках.
Но когда она входит в новый храм, а двери за ней блокируются, полукровка оказывается в кромешной темноте. Но она даже не успевает подумать о том, что это всё чёртова ловушка, как неожиданно медленно, со странным звуком, будто хор ангелов, возникающий - в её голове - то тут, то там, повсюду загораются странные сферы; они гирляндой ведут её в самое сердце храма. Рейн чувствует себя здесь странно; обхватывает себя за плечи, растирает их, будто замёрзла, но температура здесь комфортна, а на душе ей – некомфортно. Но с каждым шагом освещение становится всё ярче; ей всё неприятнее здесь быть.
Гирлянды из ископаемых пород, что светятся всеми цветами радуги, приводят её к концу: к сфере, похожей на разбитую скорлупу; там, запутанный в ветвях, что как сухие кисти старухи обнимают своё драгоценное, сверкает-торчит череп, будто из стекла: дампир аккуратно рубит препятствия клинками и достаёт то, что принадлежало когда-то атлантам, сейчас же – забыто историей.
В её руках – настоящее сокровище.
- Значит, где-то в тебе есть тот самый глазик, да? – она вертит череп, осматривает его, но не находит в нём ничего ценного. Пусто. Неужели весь путь зря? – К чёрту!
Ей хочется выкинуть хрустальную безделушку, в груди ноет разочарованием, обидой; столько сил, и всё впустую. Дампир в обиде закусывает губу, возвращает череп на место, хочет пойти обратно, но когда поворачивается спиной, то… встаёт в ступор; или ей кажется, или оно действительно ей сейчас подмигивает? Рейн резко оборачивается: череп задорно щурится ей… со рта. Она подходит ближе, заглядывает в щель между раскрошенными стеклянными зубами и видит что-то маленькое, что-то такое, что смотрит на неё острым кошачьим зрачком – таким красным, как кровь в венах.
- Так это из-за тебя столько шума? – не верит дампир в удачу, аккуратно вытаскивая древнейший живой артефакт из черепа. – Ну, привет.
Глаз моргает, будто в удовольствие, и Рейн прячет его в кармане плаща; наконец-то! Она нашла то, что искала долгое время. Теперь настало время вернуться.
Она в приподнятом настроении разворачивается и идёт вперёд, обратно к храму, но неожиданно останавливается, видя, как над её головой тухнут мистические породы, словно взрываются от перенапряжения лампочки; и вокруг нарастает странный, щекочущий до мурашек шум. А когда оборачивается, то замечает, как, разрывая скалистые породы, словно бумагу, на неё оравой вырывается огромное чёрное облако.
- Вот блядь!
Рейн бросается вперёд, а хранители древнего артефакта, злобно хохоча, бегут за ней.
========== Яркость. ==========
Храм каждый раз складывается по-иному, будто желает затащить воришку в тупик; Рейн бежит просто вслепую, гонимая странными тварями, похожими на змей, но с человеческими головами: будто к только что родившимся младенцам безумный хирург пришил змеиный хвост и вставил взрослые челюсти. Дампир не желает с ними сражаться – только скорее попасть обратно к своим, и забыть весь этот бред сумасшедшего кошмарным сном. Монстров уйма, они не сбавляют шаг, не останавливаются, ползут по стенам и по потолку, хохочут противными голосами.
- Отдай то, что принадлежит Господину!
- Белиар жив!
- Ты почти мертва.
- Беги! Беги!
- Умри! Умри! Умри!
Всё складывается в бессмысленную какофонию; Рейн забегает за угол, ей хочется спрятаться, переждать, но она не может; их смешивающиеся голоса – они сиреной бьют в голове, словно молотками; дампир сворачивает в противоположную сторону ещё раз, и парочка из этих чудовищ сваливается почти рядом, почти царапает её лицо: они готовы схватить полукровку своими крохотными ладошками, но не успевают, от того зло рычат, упустив: дампир падает на землю, скользит по ней, разрывая подол плаща, но продолжает бежать.
Чуть-чуть.
Ещё немного.
Ею движет вера и призрачные силуэты тех, которые ожидают её на противоположной стороне. Там, где тепло, там, где она кому-то действительно нужна, там, где… вполне возможно будут переживать из-за её смерти. Рейн уверена хотя бы минимум в одном человеке, и это уже придаёт ей сил.
Но она не знает того, что эти твари – даемиты – не желают ей смерти. Они охотятся за артефактом, который поклялись защищать; личные слуги Белиара, самые опасные существа, самые скользкие и мерзкие…
В этом глазу сосредоточена вся их жизнь.
Впереди мелькает свет.
Рейн прыгает вперёд, ослеплённая яркостью, за которым таится неизвестность: возможно, что её смерть, возможно, что шанс на спасение.
========== Свои-чужие страхи. ==========
Яркая вспышка – то свет прожекторов, что встречают её у выхода; у Рейн ноги подкашиваются, а монстры позади формируются чёрным тучным облаком: таким, что всё поглощает, а не отдаёт. Дампир тяжело дышит, молотит кулаками по массивным бетонным дверям, надеется, что её услышат, но понимает, что это невозможно. Она обессиленно сползает по стене, понимая, что у неё истекло время: всё кончено. Несправедливо. Несправедливо! Дампир сжимает в руке маленький артефакт, что-то шепчет себе под нос, а чудовища настигают её быстро, уже тянут к ней свои крохотные лапки…
- Пожалуйста, - молит Рейн, прикрывая глаза. – Пожалуйста…
Она встречается со своим самым большим страхом: она боится смерти: чужой или своей – неважно, ей страшно видеть костлявую с косой в своих видениях, в отражениях пустых глазниц демонов, что окружают её червоточиной. Рейн чувствует себя слабой, загнанной в угол, а в руках пульсирует живой чужой глаз – он смотрит в темноту, возможно, что считывает её душу.
Она слышит собственный пульс, что отмеряет последние секунды. Видит всё в замедленной съёмке, будто перекладывают фотокарточки: они нападают, их слишком много, они почти победили…
Крохотные лапки монстров почти касаются её рыжих прядей.
И Рейн резко распахивает глаза, сжимая чёртов артефакт; её глаза полыхают жёлтым, она начинает видеть… чужие страхи. Она узнаёт: монстры, даемиты, призраки здешнего храма, истинные убийцы атлантов, служащие Белиару… Они боятся, что то, что оберегало их многие столетия, отнесут на свет, и они, существа темноты и холода, навсегда сгинут пеплом – сгорят заживо из-за своего проклятия, дарованное хозяином. Дампир улыбается наваждению, поднимает руку вверх, чуть надавливает ногтём на зрачок.