- Что бы я без тебя делал, Минс?
Он встаёт с места, и дампир, приближаясь к нему, крепко обнимает, шепча на ухо:
- Наверно, умерли бы.
И целует его до опьянения, до онемения в ногах, кусает за шею, дразня, а сама думает о том, что в её словах есть доля правды. Ведь герру Вульфу осталось совсем немного, но ему пока что об этом знать необязательно. Это её личный маленький секрет, который она разделяет с… ещё несколькими людьми.
И которые слишком хорошо знают, к чему стремятся.
Минс улыбается, понимая, что будущее, которое она строит, прекрасно. И присаживается на колени, облизываясь; вот такого конца дня она очень долго ждала. И припадает к его члену, видя, как Вульф закатывает от удовольствия глаза. Прекрасное зрелище! И его ей будет особенно не хватать.
Трахаться со стариками – определённо её фетиш.
========== Подарок. ==========
Рейн не спится – она гуляет по комплексу, изменяя себе, потому что не выходит в этот раз на балкон. В голове всё ещё пронзительным писком проносятся голоса даемитов – их эхо так и не стихает, хотя дампир закинулась таблетками, надеясь увидеть хоть какой-то сон, но они не помогают – вдруг воздух лечит лучше всяких пилюль? Она выходит из коридора, закрывает за собой двери, хочет выйти на улицу, во внутренний дворик, но прежде оглядывается и… улыбается, увидев знакомую фигуру: сгорбившийся, смотрящий куда-то вниз, полукровке кажется, что она без труда узнает его везде – будто на его спине нарисованы только ей видные распознавательные символы.
Она выдыхает, пытается скрыть улыбку с лица, казаться самой себе серьёзной, но получается плохо, от того и сжимает кулаки и делает шаг вперёд; немец к ней не поворачивается, будто не слышит. Она даже присаживается рядом на скамью, заглядывая ему в лицо; Зигмунд делает вид, что не видит её, а на самом деле поджимает губы в улыбке и крутит в пальцах что-то такое маленькое и странное, но Рейн не решается спросить. Лишь расслабляется, смотря на звёздное небо, и говорит первой:
- Привет.
- Привет, - кивает он, уже не скрываясь.
- Давно здесь?
- Не знаю, - пожимает плечами. Дампир замечает, как он прячет руку, сжимает кулак, будто не хочет показывать, что у него там спрятано. – Я не слежу за временем, Fräulein.
- Помнится, в прошлый раз ты меня называл по имени, - Рейн придвигается чуть ближе. – Я хотела сказать: спасибо. Ты меня… почти спас.
- Неужели? – он щурит слепой глаз, не веря её словам. Подыгрывает, засранец! – Раз так, то для меня это честь.
- Просто… - она резко замолкает и отворачивается, и Кригера это настораживает.
- «Просто» что?
- Да так, - Рейн отмахивается, - ничего. Просто мне кажется, что ты единственный, кто верил в меня до конца. Мне не хватает поддержки со стороны.
- Вы одиноки, Fräulein, я вас понимаю, но больше такого не случится, - дампир не понимает, о чём он говорит, но когда опускает голову, видит, как раскрывается его ладонь, а в ней – то, что он так тщательно пытался скрыть, - я нашёл вам друга.
На его руке лежит проволочная игрушка – маленькая оранжевая лошадка, и Рейн берёт её аккуратно, будто та состоит не из металлических нитей, а из хрусталя. Ей нравится этот сувенир, она сама взвешивает его на ладони и глупо улыбается. Как будто у неё в руках не просто поделка, а гора самоцветов. И Зигмунд отвечает ей тем же – лёгкой улыбкой: ему приятно, что такая мелочь хоть немного смогла отвлечь девушку. В груди разливается приятное тепло от того, что он смог ей угодить.
- Спасибо, - кивает она, пряча игрушку в кармане.
- Не за что.
Она подсаживается ближе, смотрит на небо, и не замечает, как кладёт голову ему на плечо; Зигмунду странно это чувствовать, но он не отталкивает её, лишь также направляет свой взгляд на ночное звёздное полотно, думая о том, как приятно дарить подарки.
Особенно тем, кто оставляет свой особый след в сердце.
========== Измена. ==========
- Можем поздравить друг друга с победой! – голосит Симон, вторгаясь в личное пространство Менгеле, когда та делает пометки в своём блокноте о ещё одной неудачной операции. На столе лежит, вытянувшись, тот самый монстр, и она решает его изучить – вполне возможно, что некоторые секреты древних существ им ещё пригодятся в будущем.
Кригер запирает двери – запасной ключ всегда у него с собой в кармане – и демонстрирует Батори бутылку вина – кажется, он намерен сегодня здесь задержаться. Блондинка разворачивается к нему, встаёт со стула, идёт от бедра; да, после долгого дня ей следует расслабиться. Она уже тянется за спиртным, но Симон отступает: нет, дорогая Fräulein, ещё рано – нужно заслужить. Батори не умеет читать мысли, но хорошо его знает, от того сразу берёт его лицо в ладони, дышит жарко, почти тянется за поцелуем, но… немец отстраняется и открывает двери.
Батори стискивает зубы, когда видит на пороге Минс, застёгивающую лиф платья.
Только на одном скакала, так решила накинуться на второго, помоложе? Чёртова нимфоманка!
- Что она здесь делает? – спрашивает Менгеле, а самой хочется взять скальпель и вонзить его промеж глаз узкоглазой уродке.
- У нас поменялись планы, - приглашает Симон Минс, наблюдая за тем, как недовольна Бутчересс, что между ними вклинилась ещё одна особа. – Ты же не против?
Менгеле молчит, не зная, что ответить; она просто стоит и смотрит, как Минс – эта шлюшка Вульфа - набрасывается на Симона и целует его: страстно, влажно, уже отстёгивает пуговицы на его рубашке… Бутчересс хочет уйти: развлекайтесь без меня, тут ещё есть работа, но… когда оборачивается, то видит, как Кригер тянет к ней руку, приглашая.
- Будь паинькой и иди к нам, - говорит он, а Минс уже липнет к нему, обнимает за шею и ласкает ушную раковину шаловливым языком. – Тебе понравится.
Батори ухмыляется: может, он прав, и им действительно нужен человек со стороны? Менгеле делает шаг вперёд, развязывая фартук, кидает его куда-то в сторону и падает прямо в объятия немца, начинает целовать его, конкурируя с Минс. Симон блаженно жмурится, а сам думает, что даже тут он обогнал Вульфа, забрав у него самое ценное, что у него было.
Его драгоценную послушную шлюшку, охотно переменившей сторону, стоило ей только пообещать немного больше, чем просто деньги.
========== Причины. ==========
- Зигмунд?
- Да? – немец поворачивается в сторону Рейн; они сидят уже неизвестно сколько времени, но здесь так тихо, так хорошо, что им не хочется никуда спешить.
- Можно задать тебе один вопрос? – он кивает. – Почему ты здесь? Ну, в смысле… Ты ведь не такой, как они… Ты не подумай, просто…
- И я и сам не знаю, как ответить на этот вопрос, - он пожимает плечами, и дампир отстраняется, - Наверно… это просто моё место, Fräulein. Хотя… я действительно, наверно, не там, где нужно. Но есть одна причина, которая заставляет меня сидеть на месте.
- Наверно, мне не стоит спрашивать, что это за причина?
- Скажем так, это – простое любопытство, - немец поворачивает голову в сторону полукровки, - а ты? Ты зачем здесь?
- Месть, - она не уверена в своём ответе, - чем что-то другое. Но когда всё это закончится, я уйду, наверно.
- Мы всегда можем уйти вместе, - Кригер сам не верит, что это говорит; усмехается собственным словам, даже смеётся, понимая, что сказанное им – глупость. – Забудь.
- Ну, уж нет, - хитро прищуривается Рейн, вставая со скамьи. – Такое я точно не забуду.
Зигмунд следует за ней, улыбается; всё же ему приятно, что она не отталкивает его, говорит с ним, не сторонится. Она сама берёт его за локоть, и немцу кажется, что он прямо сейчас взлетит, ведь ни с одним другим человеком или существом ему не было так легко, как с ней.
Он провожает её до спальных комнат, очень надеясь, что она не шутит и… что, возможно, у них обоих есть причины, чтобы в итоге держаться вместе и, по окончанию всего этого, уйти, забыв обо всём, как о страшном сне.
========== Как король. ==========
Он чувствует себя королём, когда видит, как две его послушные шлюшки стоят на коленях и играются друг с другом и с ним, но когда он сам позволит к себе прикасаться. Менгеле и Минс липнут друг к другу, целуются, ласкают, нежатся на операционном столе, перепачканные в чужой крови, а Симон просто наблюдает со стороны, пригубливает вино, усмехаясь: ему хорошо – он почти на вершине мира. Осталось сделать последний штрих, и всё будет готово.