Алекс двинул рукояти газа до упора и едва успел отвернуть, буквально впритирку проскочив между теряющим инерцию Sunseeker´ом и быстро набирающим силу пламенем, бьющим из развороченного кокпита daycruiser´а. Выскочив с разгона на пару сотен метров вперед, Алекс поднял глаза на платформу и на несколько секунд замер в восхищении открывшимся перед ним грандиозным зрелищем штурма: возвышающаяся над вечерним морем громадина казалась черной скалой, на редких уступах которого то и дело вспыхивали трепещущие огоньки дульного пламени, отправляя в полет цепочки огненных черточек. Изредка башня изрыгала трехметровые фонтаны пламени артустановок, и тогда в полет отправлялся многометровый малиновый шнур, пытавшийся стегнуть по одной из юрких лодок, закладывающих пенистые виражи вокруг неподвижного гиганта.
Лодки тоже не оставались внакладе, и их, казалось бы, не такие уж и серьезные возможности давали в сумме очень неплохой эффект: каждая подавшая голос огневая точка сразу же притягивала к себе пунктиры трасс, и место, где только что вспыхивал дульный выхлоп, начинало мерцать игольными вспышками попаданий и разбрасывать причудливые веера плавно остывающих рикошетов.
Глядя на кромешный ад, творимый с огневыми точками платформы полусотней крупнокалиберных стволов, Алекс невольно ежился, вспоминая долгий, муторный штурм Киева и молниеносное, но вставшее в немалую кровь освобождение Одессы, как он сам лежал со своим взводом под такими же смертоносными струями, каждая пуля которых превращала в горячую пыль сразу по нескольку кирпичей и навылет прошивала оба борта бронетранспортера.
Случайно повернув голову, Алекс с удивлением заметил медленно подкрадывающийся из наползающей с запада тьмы силуэт флагмана, перед которым, четко выдерживая дистанцию, шли на малых оборотах два длинноносых оффшорника с одинаково зачехленными горбами у самого транца. Поднеся к глазам бинокль, Алекс присмотрелся к возне на баке флагмана, затем перевел бинокль на одну из зачехленных установок на катере. Опознав в ней термодымовую установку, Алекс по достоинству оценил военную смекалку предводителя бандитов, и пробормотал под нос:
- Не, какова скотина, а?! Не зассал, значит, подставить свой собственный флагман, да?.. Резкий ты все-таки парень, товарищ Холокостер – подойти вплотную и спровоцировать вражеский главный калибр… Шестистволка-то не зря молчит, она тебя ждет – и ты это, похоже, прекрасно понимаешь. Но и что десант нельзя высаживать, пока она не подавлена – тоже видишь… Ну что, оценка «отлично», Хайнц. Не каждый на такое пойдет, вызвать огонь на себя.
Тем временем бойцы, возившиеся на баке ходко прущего прямо на платформу «Бальмунга», распаковали «Квартет» и пристегнули на пусковую первый контейнер, а с термодымовых установок на оффшорниках сбросили чехлы.
…Не, Хайнц, в чем бы ты там не снимался по молодости, вояка ты самый настоящий. Как говорится, от Бога. – поняв замысел командующего бандитским флотом, восхищенно подумал бывший замкомроты самого боеспособного подразделения Красной Армии. – …Вон, значит, что ты задумал… Да, твоим хулиганам просто неимоверно повезло, что ими командует настоящий боец, а не какой-нибудь обдолбанный Хассе, мир его праху, или жадная трусливая мразь типа того же Турка…
Не дожидаясь полного снаряжения установки, Хайнц отправил оффшорников под ветер, далеко вправо от штурмуемой платформы, и снова вышел в общий канал:
- Слушаем сюда, засранцы. Носиться кругами – отставить! Как встанет дым, ломимся к платформе вплотную и не даем поднять головы! Встаем и гасим со всех стволов, чтоб ни одна тварь не смогла сделать даже одного выстрела по десанту! Боеприпасы не экономить, через пять минут они будут никому не нужны, так что успевайте отстрелять все. А сейчас дайте-ка просраться западной стороне, чтобы Кайл с Дитрихом смогли хорошенько тут надымить!
Подогретые боем и ощущением близкой и в общем уже неминуемой победы, бойцы Хайнца дисциплинированно сменили курс, и через несколько минут к западному фасу платформы стянулась вся орава разномастных лодок, устроив на обоих уровнях платформы самый настоящий ад. Боекомплект больше никто не экономил, и все борта садили длинными очередями, прерываясь только на замену стволов и перезарядку.
Под массированным прикрытием дымопостановщики проскочили свой маршрут совершенно беспрепятственно, никто на платформе даже не попытался обозначиться и привлечь внимание такого количества стволов. Развернувшись в каких-то пятистах метрах от платформы, катера повторили проход, теперь уже на куда более низких оборотах, закончив постановку аккурат под носом флагмана. Разбухающая на глазах полоса дыма шустро расползалась в стороны и вверх, и Хайнц поторопился двинуться по обозначенному дымом коридору, не обращая внимания на беспорядочную слепую пальбу с обреченной платформы.