— Эй! Это ты раздавил эту тварь? — едва сдерживая подступающее бешенство, процедил обрызганный. — Приятель, я тебе говорю!
Пассажир никак не отреагировал на реплику фельдъегеря и продолжал сидеть, все в том же замедленном ритме покачивая ботинком.
— Ты, сраный кусок оттраханного во все щели говна… — медленно и как бы про себя произнес подобравшийся для драки боец.
В маленьком VIP-зале ожидания мгновенно умолкли все тихие разговоры по углам, перестали разворачиваться обертки; на первый план вышло незаметное дотоле пиликанье чьего-то плеера, вой метели, присвистывание спящих да тяжелое адреналиновое дыхание взбешенного фельдъегеря.
— Дэн, мы на маршруте. — несколько сонным, но отчетливо-угрожающим металлом прозвенел голос старшего команды фельдъегерей. — Помни, Дэн. Мы на маршруте.
— Не волнуйся, Стью. — не оборачиваясь, бросил Дэн. — Все под контролем.
Его голос, казалось, принадлежал успокоившемуся человеку, но Дэн уже не первый год мотался с парнями на европейском направлении, и поэтому все приготовились не упустить особенно красивых моментов предстоящего зрелища, а один из фельдъегерей, никогда не волнующийся Рамон, спокойно приготовил винтовку, на случай объяснений со службой безопасности аэропорта или военной полицией. Конечно, ничей труп не сорвет отправку их команды — почта Правительства США не потерпит задержек; и любой напавший на фельдъегерскую команду не только автоматически подписывает себе смертный приговор, но и так же автоматически становится вне закона, но… В данном случае могли возникнуть неприятности лично для Дэна, ведь засранец, обдавший их всех крысиными потрохами, не предпринимал никаких действий, которые можно было бы подогнать под агрессию.
— Ты, кусок гавна. — нарочито спокойно, даже задумчиво повторил Дэн, сверля покрасневшими глазами невозмутимо поблескивающую поверхность черных стекол. — Ты не хочешь встать? А то к тебе тут есть пара вопросов.
Незнакомец поднял голову и посмотрел сквозь непроницаемые стекла на разъяренного фельдъегеря.
— Уймись, synok. — с чудовищным русским акцентом произнес незнакомец.
Казалось, в голосе странного парня не было ничего необычного, но по всем присутствующим пробежала волна легкого холодка: этот, в общем-то абсолютно нормальный и ничем не примечательный звук вломился в каждое сознание и выволок из самых темных его уголков как раз те воспоминания, которые каждому их обладателю очень хотелось бы навсегда стереть. Или переиграть заново: от этих воспоминаний слишком уж явно несло стыдом и страхом, предательством и смертью. Всей команде фельдъегерей на пару секунд показалось, что оно того не стоит, и что пара капелек на амуниции не такой уж и веский повод к ссоре с этим парнем, и лишь по уши накачанный адреналином Дэн не почувствовал этой всеобщей смены тональности. К тому же, после DoomsDay русский акцент равнодушным не оставлял никого, в особенности жителей стран Запада, в одну ночь лишившихся всего и теперь вынужденных цепляться за утекающие сквозь пальцы остатки былого могущества.
— Так ты еще и русский. — еще более задумчиво пробормотал фельдъегерь, и старший команды понял: все, если и была вероятность, что дело разрешится парой плюх, то ее только что не стало.
Словно желая подтвердить мрачную догадку начальства, боец выдернул из ножен матово-черный, еще довоенный золингеновский Reconforce, и шагнул навстречу неторопливо поднявшемуся противнику, оказавшемуся хоть и не коротышкой, но и отнюдь не крепышом.
Старший прогнал нехорошее предчувствие и не стал тормозить подчиненного, ведь дело приняло совсем другой оборот — этот чертов клоун оказался русским. Вероятность неприятностей с военной полицией и аэропортовскими безопасниками тут же скатилась куда-то очень близко к нулю: никто и никогда не вступится за гавнюка из гребаной России, ненавидимой всем лежащим в радиоактивных руинах Свободным Миром. Из этой подлой России, каким-то непонятным чудом оставшейся нетронутой во всемирной ядерной драке, разрушившей Штаты и Европу, Китай и Японию. …К тому же — за мертвого гавнюка; против нашего Дэна, да вдобавок на ножах, этот гавнюк не продержится и минуты. А уж отчетик я нарисую. Я вам нарисую такой отчетик, что вы пошлете нас с приказом откопать его и оттрахать в задницу, закопать — а потом снова откопать и повторить все не менее трех раз… Еще не хватало, молча хавать такие фокусы, да еще от fucking russians… — мстительно закусив губу, подумал Старший, и подбодрил подчиненного: