– Кэролайн, ого, – только и смог сказать он.
Я широко улыбнулась.
– У меня для тебя есть кое-что.
– Даже не сомневаюсь.
– Глупыш, я говорю про пирог – испекла его для тебя. Яблочный пирог с пылу с жару.
Тебе нужно лишь подойти и попробовать его, – я отломила кусочек и наблюдала, как
посыпка из сахарной пудры и корицы осыпается с корочки. Даже интересно, Саймон
захочет сначала пирог или меня?
Оказалось, он хотел всё и сразу.
Апрель
– Видишь ли, мне казалось, у нас с тобой явно намечается прогресс. Мы вместе смотрим
бейсбол, я время от времени подлизываюсь к тебе, угощая арахисовым маслом, но ты всё
равно продолжаешь делать это? Почему? Ну почему ты по-прежнему так себя ведёшь? И,
что самое важное, почему я позволяю тебе это?
Я стояла на лестничной площадке и прислушивалась к разговору, доносившемуся из моей
квартиры. Саймон должен был быть дома один, но, возможно, он разговаривал с кем-то по
телефону. Когда я тихонько зашла внутрь, моему взору предстала такая картина: Саймон
сидит на диване напротив моего кота Клайва, а перед ними на столике лежит толстовка из
Стенфорда. Клайв привык метить свою территорию, и эта толстовка становилась его
объектом уже множество раз: и когда наши отношения с Саймоном только начинались, и
какое-то время после. Таким способом кот напоминал Саймону, кто в доме настоящий
мужчина. Мы уже начали думать, что за Клайвом больше не будет водиться этот грешок.
Но, видимо, ошибались…
Я подавила смешок, наблюдая за серьёзным выражением лица Саймона и совершенно
несерьёзным ответным поведением Клайва. Кот поигрывал своим хвостом, словно тот был
сам по себе, отдельно от туловища. Я тихонько отступила назад в коридор, а затем как
следует пошумела дверной ручкой, чтобы оповестить о своём возвращении домой.
Войдя в квартиру на этот раз, я увидела Саймона, беспечно читающего газету. Он даже не
обмолвился о разговоре, который состоялся у него с моим котом.
Я позволила ему умолчать об этом и сделала вид, что не заметила никаких следов на
толстовке, несколько часов спустя оказавшейся в корзине для грязного белья.
Май
Ужасающе громкие звуки наполнили мою спальню, разрушая тишину ночи и проникая
прямо сквозь мои барабанные перепонки. Этот пилящий оглушительный шум непонятного
происхождения вырвал меня из чудесного сна с участием Джорджа Клуни. Я изнемогала
от жары, потому что очень горячее тело прижималось к моей спине и крепко обнимало, а
теперь ещё и жуткие громкие звуки из его рта словно распиливали на кусочки мой мозг. Я
отодвинулась на прохладную часть подушки, жар буквально исходил от Саймона
волнами, а шум оказался ничем иным, как – Господь всемогущий! – храпом, от которого
меня била нервная дрожь.
Даже Клайв сбежал с кровати в безопасное место – на комод.
Пребывая в полном шоке, я припомнила детские игры на школьном дворе, замахнулась и
со всей силы пнула потного храпящего парня, посмевшего прервать мой сон.
– Ауч! – вскрикнул Саймон, просыпаясь и неосознанно подвигаясь своим горячим телом
ближе ко мне. Я вылезла из кровати и встала рядом, размахивая своей подушкой, которая
больше не давала ни грамма прохлады.
– Детка, ты что делаешь? Ты… пнула меня? – он перекатился на спину, словно неваляшка.
– Прекрати немедленно! – заорала я.
– Прекратить? Ты о чём? Давай уже, возвращайся в постель, – пробормотал Саймон и
быстро провалился обратно в сон. Наверное, ему снилось, что он дровосек.
– Даже не вздумай засыпать! Не смей! И прекращай храпеть! – закричала я, чувствуя
раздражение каждой клеточкой своего тела. Меня лишили такого сладкого сна, и это
превратило меня в абсолютно одержимую женщину.
– Храпеть? Да ладно тебе, вряд ли всё так плохо, так какого чёрта ты истеришь!
Я вырвала подушку у него из-под головы, и та оказалась на матрасе.
– Если я не сплю, никто не будет спать! Ты слишком громкий и слишком горячий! –
воскликнула я.
– Ну, ты у меня тоже горячая штучка, знаешь об этом?
– Р-р-р-р-р!
– Постой, у тебя случайно не ПМС? – спросил Саймон, но сразу понял свою ошибку и
посмотрел на меня испуганным взглядом.
Остаток этой ночи он провёл в собственной квартире. Мне необходимо было поспать.
Июль
– Чёрт, Кэролайн, это было потрясающе.
– Да, малыш, – промурлыкала я, обхватывая его ногами и прижимая ближе к себе. Он всё
ещё был во мне. Мы дышали в одном ритме, каждая клеточка моего дела была