…Разведчик оплел паутиной ноги человека чуть выше колен и, помедлив, отсек их. Крови было немного. Когда паутина поставила человека на пол на обрубки ног, он тут же с неожиданной ловкостью подбежал к входу в комнату и встал там, вцепившись левой рукой в стену…
…Вторгшийся уже почти дошел. Паутина не остановила его, умело расчищающего путь клинком…
…Стена словно нехотя вбирала в себя пальцы стража, пока пол врастал в его культи. Страж вытянул правую руку вперед — и кости предплечья и кисти, отбросив ненужную плоть, стали белым гарпуном…
…Которым страж и ударил в темноту коридора…
…Раздались пять выстрелов. Пять пуль вонзились в стража, от грудной клетки до лба. Левой рукой вторгшийся перехватил гарпун и рванул на себя, выдрав не до конца сформировавшееся костяное оружие из локтевого сустава. Еще через мгновение — все так же замедленное — острие гарпуна вошло в правую глазницу стража и вышло из затылка. А вторгшийся уже подобрал свой странный клинок, короткий, розоватый со светло-зелеными разводами, и рассек стража снизу вверх, от левых ребер до правого плеча, вытянутого сейчас в сторону стены…
…Вторгшийся проскочил мимо стража, едва не попав под удар ловушки на потолке, вскочил на ноги — серые протезы, левая от середины бедра, правая от самого паха, — и раздавил одним ударом голову ловушки…
…Затем он в три взмаха клинка убрал несколько прядей паутины, пытавшихся его схватить. Одна все-таки обвилась вокруг запястья правой руки, протеза от самой шеи, но цепкие пластиковые пальцы ухватились за эту прядь и вырвали ее из потолка…
…Клинок рассек еще несколько прядей паутины — и последний несостоявшийся страж повалился на пол…
…Разведчик, уже понимая, что опоздал, выпустил двух пиявок. Ту, что направилась к лежащему, вторгшийся пригвоздил ударом, вторую, уже взобравшуюся на другого — не на него! — разорвали в клочья пули…
— Кто ты? — спросил единственный пленник с заполнившими его правую глазницу белыми нитями, начавший вспоминать, кем он был когда-то… всего лишь этим утром.
— Зитц.
Это прозвучало как странный писк и два щелчка. Но он понял вдруг — несмотря на все протезы, несмотря на закрытое маской респиратора лицо, странные, свисавшие чуть ниже плеч зеленые лианы толщиной с палец вместо волос, серо-зеленую кожу, — что перед ним женщина.
— Ты убьешь меня? — спросил бывший когда-то Заблудовским.
— Да, — ответила Зитц и вогнала клинок ему в грудь.
Пленник, так и не ставший стражником, поднялся на ноги. Он практически ничего не чувствовал и не понимал, кроме того, что вот эта жутко и странно изуродованная женщина — враг, с точки зрения того, кто их пленил — решила пока оставить его в живых.
— Ты… Зачем?..
Женщина наморщила лоб. «Не понимает», догадался освобожденный. Она меж тем прошлась по комнате, глядя в потолок и срезая или вырывая свисавшую оттуда паутину. Наконец, остановившись, она поманила рукой освобожденного и сказала несколько слов — если только это были слова.
— Я не понимаю, — освобожденный развел руками.
Женщина своим клинком прочертила на потолке пару пересекающихся линий, потом ткнула пальцем левой руки снизу вверх. Освобожденный посмотрел на крест, помотал головой. Тогда женщина сделала вид, что обхватывает что-то руками и поднимает это к потолку.
— Поднять? Поднять тебя? — освобожденный повторил ее жест.
Женщина коротко кивнула. Он подошел вплотную, чуть присел, глянул мельком на ее левую грудь, обхватил ее бедра, прямо под тощими ягодицами, и поднял к потолку. Пластик правой ноги больно врезался в руку.
Женщина, вцепившись в его плечо, пыталась вскрыть потолок как консервную банку — и ей это удалось. Лезвием клинка она кое-как расширила отверстие, похлопала освобожденного по плечу и что-то сказала. Тут все было понятно — мужчина перехватил ее чуть пониже, приподнял — и ей удалось вползти в помещение наверху. Затем женщина еще немного увеличила дыру, улеглась на живот и протянула мужчине руку.
— Ты не сможешь! — запротестовал он.
Действительно, вряд ли она смогла бы… Но ее раздраженная реплика и рука, требовательно протянутая вниз, заставили его подчиниться.
— Ну, давай попробуем…
Освобожденный без особой надежды взял ее за руку — и вскрикнул от боли. Его ладонь словно в тисках сжали. Пришлось ухватиться второй рукой за пластиковое предплечье и, почувствовав, что его отрывают от пола, мужчина подумал вдруг, что крепление протеза может и не выдержать…