Отец рядом глубоко вздыхает и Трандуил машинально напрягается, покрепче перехватывая руками меч. На периферии сознания разгорается свербящее чувство опасности, и юноша морщится, ощутив укол недовольства вперемешку с тревогой: кроме меча у него не было ни лука, ни парных клинков; один только маленький кинжал в сапоге.
— Держись рядом, дитя, — хмуро цедит отец. Трандуил отрешенно отмечает, как белеют костяшки, когда тот сильнее стискивает пальцами собственный меч.
— Все обойдется, — затем тихо произносит он, словно мантру, и отчего-то юноша вновь верит, пусть, быть может, и не стоило бы. — Обойдется…
Первая стрела со свистом рассекает воздух, вонзаясь в землю в дюйме от ноги Орофера, и, не успевает было Трандуил подивиться комичной нетипичности выбранного оружия, как осознает, что их окружили.
Четверо гномов, которых Трандуилу до сих пор доводилось видеть лишь на картинках, двое ранены, а один вряд ли и до рассвета доживет.
Но все же четверо вооруженных, потенциально смертельно опасных гномов, готовых броситься в бой прямо сейчас, против них двоих. Далеко не лучшая расстановка сил и Трандуил не видел смысла тешить себя ложными надеждами, что победить будет легко. И что вообще удастся сделать это.
Орофер лишь оборачивается на краткое мгновение, криво усмехаясь побелевшему лицу сына, прежде чем клинки с оглушительным звоном скрещиваются в первый раз.
Трандуил не замечает, когда отец успевает сделать быстрый выпад, и когда коренастый рыжеволосый гном его отражает; не смотрит на скрещенные меч и секиру в тщетной попытке и вовсе забыть о том, что рядом есть кто-то, кроме него самого. Так проще, так легче.
Уклониться, припасть к земле, наугад метнув вправо кинжал, прогнувшись, вскочить на ноги, вновь перехватывая в руках меч. Все точь-в-точь как на одной из бесчисленных тренировок, когда противником выступал лишь вечно ехидно фыркающий на каждое движение насмешливый наставник, не чурающийся отвесить лишний раз удар-другой.
Разве что вместо наставника в этот раз отвратительное отродье наугримов, а кинжал, прошив воздух, вонзается прямиком в податливую плоть, к горечи Трандуила, всего в нескольких дюймах от сердца.
Отразить удар, уклониться, но пока не нападать, проверяя выставленный «щит» противника на предмет проплешин. Вновь уклониться, уходя в глухую оборону, возможно, отнимающую чуть больше сил, чем он был готов отдать, но все еще действенную.
Выбирая меж идеальным, выполненным по учебнику, боем и жизнью, Трандуил всегда предпочитал последнее, не слишком волнуясь о цене.
Вновь уклониться, невольно отшатнуться, уворачиваясь от удара. Нога предательски выворачивается, подгибаясь. Трандуил тяжело дышит, лихорадочным взглядом смиряя противника.
Трудно, очень трудно. У него есть все шансы, если получится заставить гнома прыгать. Тогда его вес обернется против него же и наугрим начнет задыхаться; уж тем более в такой, далеко не промозглый день, когда на небесах жарко полыхает Анар. Юноша морщится, пытаясь отделаться от липкой мысли, что, по правде сказать, это — его единственная надежда.
Вольт. Наклониться, делая точно вымеренный шаг назад, плавно отставляя ногу и перенося на нее весь вес. В голове звенит странная тишина, будто все мысли разом пропали, но так, верно, и лучше.
Смешливые глаза наставника, зеленые-зеленые, с ехидными яркими огоньками в травянистой глубине, предстают в памяти, вселяя необъяснимую уверенность и мягкое, обволакивающее спокойствие.
Рипост. Меч прямо, пальцы сжать до боли, что угодно, лишь бы не выпустить мокрую от пота рукоять; дрогнет рука — все, конец.
Ухмылка кривит губы, и Трандуил громко вдыхает. Ударить, вкладывая в одно-единственное движение все силы, парировать ответный выпад, с трудом устояв на дрожащих от напряжения ногах, а после вновь отступить, уходя с линии удара противника.
Багровое от ярости лицо напротив искривляет уродливая гримаса гнева и Трандуил через силу сдерживает рвущийся наружу истеричный смех — пока что такой роскоши, как время на слабость, у него нет.
Кроазе. Поддаться вперед, покачнувшись на носках, выбивая огромный тяжелый меч вскользь, мгновенным ударом по его слабой части.
Сталь пробивает кольчугу, с тошнотворным хлюпом пронзая податливую плоть. Слишком мягкую, слишком живую, слишком… Просто слишком.
Трандуил отшатывается, с молчаливым ужасом глядя на рухнувшее к ногам тело. К горлу подкатывает ком.
Его первое убийство.
Осознание накрывает с головой, меч выпадает из враз ослабших пальцев, и Трандуил, пошатнувшись, едва удерживается на дрожащих ногах. Он только что убил живое создание. Лишил жизни. Вот так просто оборвав в одно мгновение, положив конец всему.
Нет времени на то, чтобы опомниться, прийти в себя; ни на что нет времени… Трандуил знает это слишком, пожалуй, даже чересчур хорошо, но отчего-то все так же стоит, замерев на месте, слово окаменев.
Но вдруг, словно из ниоткуда, перед ним появляется другой гном, кажется, тот самый, в кого он еще несколько минут назад кинжал метнул. Бородатое лицо застыло отвратительной маской ярости; луч солнца на миг огнем вспыхивает на поднятом лезвии, но Трандуил все так же стоит, не в силах сдвинуться с места.
Внутренности сковывает ледяными цепями ужас, дыхание вновь сбивается, и он лишь прикрывает глаза, до боли прикусывая губу — смотреть просто нельзя. Но спустя миг гном тяжело оседает на землю, и на полянке повисает абсолютная тишина.
Трандуил осторожно приоткрывает глаза, не веря до конца в то, что происходящее — реально, чтобы тут же столкнуться взглядом с пристально глядящим отцом.
— Цел? — тихо выдавливает тот из себя, облизывая пересохшие губы и рукавом вытирая щеку. Трандуил лишь цепляется на миг глазами за глубокую царапину на скуле и наливающийся синяк над бровью, с облегчением поняв, что и сам отец более никак не пострадал.
— Да, кажется, — хрипло отвечает он наконец, делая неуверенный шаг вперед. Ноги подгибаются и его чуть заносит вперед, что, впрочем, не мешает Трандуилу уже спустя несколько мгновений восстановить равновесие в той или иной мере.
— Хорошо, это хорошо… — рассеянно говорит отец, смотря, будто бы сквозь него, туда, где когда-то проходила незримая граница меж Дориатом и всем остальным миром. — Готов идти? Нам следует торопиться, мало ли…
Договаривать нужды нет — без особого труда Трандуил понимает, что он имеет в виду; в куда больший шок приводит сам вопрос.
Идти? Идти туда?
Его все еще немного трясет от шока, мысли в голове путаются, сливаясь в единое топкое болото, и Трандуилу больше всего хочется верить, что и сейчас он что-то не так понял.
Глупо, да, но Эру… Покинуть дом, где он прожил всю свою жизнь, покинуть собственное прошлое, перечеркнув все, бросить, вот так просто?
Покинуть разрушенный теперь дом, место, где им места больше нет и ожидает лишь неминуемая смерть?
Готов ли он?
— Да, adar nin. Конечно, готов.
Комментарий к Улетит моя душа
Тапки не принимаю, только конструктивную критику по теме, да и крики, желательно с матом, на тему седьмого процессника и автора-психа. Ждём-с.
P.S. Для педантов и особо придирчивых:
Когда-то давно нашла в Сильме такую цитату: “…уцелевшие эльфы Дориата бежали, и с ними дочь Диора, Эльвинг. …спустя некоторое время они объявились на побережье, в Дельте Сириона”.
Дельта/гавани Сириона ≠ Зеленолесье. Из чего я имею полное право сделать такой вывод, что Орофер и ко покинули Дориат после убийства Тингола; до того, как туда заявились феанориги. И т.к. точных данных касательно этого нет, то и данной работе будет именно так. И кстати, пусть это не тянет на полноценную битву, но, как по мне, событие слишком важно, чтобы пропускать его/игнорировать.
P.P.S. Бытует версия, что Трандуил — внучатый племянник Тингола, а значит, чисто теоретически принцем, пусть и не наследным, он может быть, из чего следует, что ошибки в описании - нет.