Работа, кстати, шла полным ходом. Если я вроде бы без дела болтался по кораблю, это ещё не значит, что мы тихо сидели в засаде. Я уже говорил, что дипломат из меня никакой: врать не умею, а если умею, то плохо, зато этим искусством хорошо владеют иные мои советники. Как вы понимаете, в таком святом деле как торговля без лёгкого уклонения от истины не проживёшь, так что мой помощник по коммерческим делам имел отличные соответствующие навыки. Королевство по сути своей тоже товар, и я не сомневался, что ребята сделают всё возможное. Я связал их с Виктором, а дальше эта бригада рыла канавы уже самостоятельно.
В глубине души я надеялся, что наше предприятие вообще обойдётся без кровопролития. Политики поплюют друг в друга ядовитой слюной, а потом найдут передового монарха, готового к нужным нашему делу реформам — и дело с концом. Народ радостно примет перемены, а я вернусь на планету и начну присматривать новый дом. Старый восстанавливать не тянуло: я подозревал, что репутация моя в том квартале подпорчена безвозвратно.
Тем не менее, к бою я готовился всерьёз. Война — дело непростое, и выигрывают в ней упорные, а не бравые. Приобретя солидный опыт, я, как никто другой, наверное, это понимал, потому, когда Мышь вышла к нам, сияя гордостью и довольством, я сразу предложил ей пойти и потренироваться.
Борис и Грейс допускали свойственную родителям ошибку: пугались необычного в своём ребёнке, страшились за его благополучие, инстинктивно стремились притормозить чудо. Люди радуются, когда их сын или дочь решает ещё в пелёнках интегральные уравнения или рисует картины маслом, восторгаются выученными километровыми поэмами, но вот дитя, способное разглядеть всех насквозь, их пугает и вынуждает задать себе сакральный вопрос: да за что же нам всё это досталось?
По мне, так просить пощады было уже поздно, и дар следовало развивать, даже если он причинит кому-то неудобство. Ребёнку и так трудно существовать в этом сложном мире. Держать пар его таланта в закрытом котле, значит, спровоцировать беду, а не благополучие. Я не считал, что совершаю ошибку, привлекая девочку к живому делу, да и Виола со мной соглашалась.
Видели бы вы, как она шла рядом по кораблю: советник, полноправный член экипажа, и мои вампиры приветствовали маленькую человеческую девочку со всей невозмутимой серьёзностью. В боевой рубке уже поставили дополнительное кресло, взрослое, конечно, других на борту просто не имелось, но я сумел подогнать его так, чтобы Мышь могла расположиться с комфортом.
— Пока мы просто потренируемся, — сказал я, показывая, как пользоваться ресурсом сиденья — такие вещи надо знать назубок. — Нам предстоит отладить взаимодействие, научиться понимать друг друга и задачу.
Виола серьёзно кивнула. Её глаза жадно блестели и ни тени страха я в них не увидел. Кто-то скажет, что я бессовестно пытался лишить ребёнка детства, но я так не думал. Никуда от нас не девается эта прекрасная пора, и современная война вполне похожа на игру, если не вести мордобой собственноручно, конечно.
Я ностальгически вздохнул по старым временам, когда лично ходил в атаку. Оценил азарт, который пьянил куда сильнее мерзкого сваша и не оставлял дурных последствий, ну кроме проломленного черепа, конечно, но это ведь заживает. То есть я немного скучал по беззаветной одержимости абордажа, но от воздержания точно не ломало. Рабочая рубка тоже давало немало острых ощущений. Убедившись, что Виола вполне освоилась на позиции, я включил первый слой восприятия.
Объекты обычно обозначают цветом, светом, формой, размером, пульсацией и номерами. Для непосвящённого — тот ещё хаос, но я был уверен, что девочка сориентируется быстро. Дети невероятно восприимчивы, а виртуальные игры, которыми они развлекаются, дают изрядный опыт.
Для начала я задействовал позиции наших кораблей, каждого коснулся, о каждом рассказал, испытывая невероятную нежность к любой из сияющих в боевом пространстве точек. На мои деньги строились эти суда, я нанимал экипажи. Многих людей уже не было с нами, их короткий век давал так мало, зато вампиров я сумел сберечь почти всех. Опыт и ум (не постесняюсь этого слова) давали мне изрядное преимущество, но я не достиг бы высот в своём ремесле, не обладай помимо прочего развитой интуицией. Не просто так ведь мы с Виолой нашли общий язык: таланты наши проистекали из одного примерно источника.
Мышь глотала информацию с почти вампирской скоростью. Наверное, только в юном возрасте знания впитываются так полноценно и быстро, вскоре мы перешили к последующим слоям, и лишь с невероятным трудом я вспомнил, что ребёнку требуется как еда, так и отдых. Ругая себя старым бессердечным вампиром, я отвёл девочку к родителям и попросил её не рассказывать им слишком много. Не только затем, чтобы поменьше бранились, но и в силу общей секретности данных. Война есть война, это вам всё-таки не игрушки.
Вернувшись в рубку, я включил дипломатический канал и похвалил себя за то, что не делал этого при ребёнке. От вежливого мир-дружба-взаимопонимание так быстро перешли к сам-дурак, что я диву дался. Быть может, и на дипломатической стезе мне светили лавры, а я до сих пор неправильно понимал суть этого развлечения?
Переговоры кипели страстями. Правящий монарх категорически отказался уступить трон или пойти навстречу реформаторам. Я просто не узнавал благодушного и благожелательного человека, которого мы посещали совсем недавно. Плевался он грубыми словами похлеще своих дипломатов. Думаю, ему не давало покоя соображение, что он держал зачинщика бунта в своих руках, но не придавил вовремя все компоненты опасного состояния. Моё славное прозвище всплыло, конечно, а король знал, кто я такой, потому что приказы о награждениях хранились в его архивах. Представляю, сколько нехороших слов досталось тому, кто всего-то-навсего кинул мне титул с барского плеча.
Ну и ладно.
Просмотрев запись, я понял, что битвы избежать не удалось, а раз так, то следовало наносить удар в самый подходящий момент. Я переговорил с помощниками, капитанами, Виктором и принял на себя долг и ответственность. Невеликий груз для того, кто привык.
Понимаете, проще всего было послать парочку проворных вампиров и прибить короля в его бункере, чтобы не разбазаривал наши будущие ресурсы и не подвергал опасности людей и вампиров, но после прогремевшего скандала такой путь выглядел проигрышным. Мы бы вошли в историю как убийцы, а не борцы за светлое будущее, поставили себя в невыгодную позицию, я не хотел подкладывать такую свинью будущему монарху. Сам заварил эту кашу, значит должен выдать годный продукт, а не то, что без жалости сливают в канализацию.
Иногда приходится убивать. Я отдал приказ о смене построения. Королевский флот гордо реял в пространстве, вселяя робость в каждого, кто не имел с ним дела, но мне-то приходилось. Я знал не только их сильные стороны — слабости тоже, а вот они мои — нет.
Приватиры сражаются совсем не так, как регулярные части. Наша цель не распылить противника в труху, а захватить по возможности целым, лишь слегка побитым, потому и тактика, когда мы вступаем в открытый бой, резко отличается от прямолинейных действий военных. Орудия наши против тяжёлых калибров регулярного флота были, пожалуй, слабоваты, зато маневренностью и скоростью мы врага превосходили, да и новинки у меня внедрялись гораздо быстрее и разумнее, чем в армии, потому что между солдатом и его ружьём не стояла толпа чиновников.
Если вы думаете, что за годы торговли команды мои разленились, то и это неверно. Тренировками и маневрами я никогда не пренебрегал, и потом, если в нашей части Галактики было тихо, то на ней свет клином не сошёлся. Хаживал я в походы и после того, как осел на этой планете, не распространялся только об этом, поскольку, видите ли, теперь нашу работу решили считать не вполне респектабельным занятием.
Я в своих силах был уверен, потому в очередной раз отогнав в сторону боль, с которой вёл отдельную камерную войну, сосредоточился на главной задаче.
С точки зрения армии мы представляли сейчас собой почти идеальную мишень, но на самом деле осуществляли давно отработанный трюк, который назывался: подойди ко мне сам, что я за тобой гоняться должен? Иногда очень выгодно, когда противник считает тебя расхлябанной пиратской вольницей.