Мимоходом ожёг стыд. Я вспомнил, в каком виде явился домой, когда обнаружил на пороге сюрприз. Отвратительное пьяное чудовище, от которого с ужасом отвернулись бы и потомки капитана, и он сам. Меня выручило, что мало кто знал о моём пороке, укрывала от чужих глаз ночная мгла. Затем спасли дети, о которых следовало позаботиться, Борис, не побоявшийся сказать хозяину всё, что о нём думает. Вампиры последовательно толкали на скверный путь, зарясь на мои деньги, а ведь не знали даже толком, сколько их у меня (хорошо, кстати, что не знали), а люди протянули руку помощи. Адмирал Тёмные Крылья в долгу перед ними, и Джеральд Теберис-Алис — тоже.
Пришло время расплатиться, и я собирался начать с этой милой женщины. Неудачно сейчас выразился, ну да вы меня поняли, так что проедем и отправимся дальше.
— Я вышлю катер, чтобы вы могли подняться на борт. В ближайшие несколько дней детям лучше побыть здесь, под защитой орудий, а там население получит нового монарха на трон, и жизнь начнёт налаживаться.
Разрушений внизу особых не было, но смутные времена — есть смутные времена.
— Я могу приехать вместе с мужем?
Ага, супруг в наличии имеется, то есть и в сети сведения о нём были, так ведь база обновляется не каждый год, и мало ли что могло за это время случиться. Значит, пристроиться в мужья и отцы не выйдет, ну и ладно, не слишком я и рассчитывал.
— Безусловно.
Я отдал соответствующие распоряжения, а потом позвонил другой паре, но отклика не получил. Вообще. Гадая, не случилось ли что со связью, я решил отложить проблему на потом и разбираться с уже имевшимися. Для начала я дал себе труд дойти до каюты людей; пообщаться всё же следовало, прятаться от них вечно я не мог, но Борис и его девчонки спали. Обнаружив этот факт, а установить его я мог и не суясь внутрь, я обрадовался, что разговор откладывается, и в чуть лучшем настроении отправился на транспорт.
Адмиральский катер быстро доставил на борт огромного корабля. Я поспешил в жилой городок, где разместили детей, и встречен был не совсем так, как полагается по уставу.
На «Свежем ветре» людей в экипаже не было, и женщин — тоже, зато в человеческих командах дискриминации по половому признаку не наблюдалось, и легко догадаться, что, когда на борт транспорта поступила целая орава орущих младенцев, мужики в панике бежали, оставив нетрадиционный груз на прелестных барышень.
Те поначалу умилились, но стадия сюсюканья быстро сменилась законной злостью. На мою несчастную адмиральскую голову хлынул поток жалоб. Капитан, надо отдать должное, мужественно встретил и сопровождал меня везде, хотя я и видел насколько ему не по себе как от груза, так и от бунта в команде.
— Девчонки, — сказал я. — Родителей этого кричащего и какающего стада уже ищут и тех, кого найдут, доставят на борт, так что они возьмут на себя временно уход за младенцами, а вы сможете вернуться к своим обязанностям.
Декларацию встретили облегчёнными вздохами.
Я прошёл к своим, точнее, уже чужим ребятам. Их содержали в наспех оборудованном боксе, как и других. Девочка сидела в уголке и перебирала игрушки, парень целеустремлённо ползал, иногда останавливаясь ненадолго, чтобы шлёпнуться на попу и обозреть окрестности. Увидев меня, он заулыбался и протянул ручонки. Наверняка он прореагировал бы так на любого человека, потому что просто соскучился по общению, но у меня внутри опять мучительно заныло. Я подхватил поросёнка на руки, зарылся носом в его восхитительную мягкую спинку, и меня ничуть не смутило, что, судя по запаху, мелкого негодника пришла пора переодеть.
Я мигом снял испачканные вещи, подмыл мальчика и одел снова, ни разу не сбившись и не поморщившись. Лишь потом подивился: когда это Борис успел так здорово меня выдрессировать. Отпустив довольное дитя порезвиться, проделал ту же процедуру с девочкой и снова всё отлично получилось. Я взял обоих на руки и принялся расхаживать по комнате, стремясь успокоиться сам, поскольку они-то как раз не волновались.
Внутри болело всё сильнее. Ощущать рядом эту беззащитную плоть было приятно, хотя я и не понимал, какого рода чувства во мне проснулись. Отцовские? Материнские? Скорее всего, ни то, ни другое. Во мне жил хищник, стремившийся защитить своё достояние. Я сдерживал слёзы, метафорические, конечно, не думаете же вы, что я способен был разрыдаться всерьёз, но и рык тоже. Горло вибрировало от желания послать вокруг предупреждающий сигнал, остеречь других хищников, заказать им дорогу на мою тропу.
Да, но ведь сейчас сюда прибудет не зверь, а маленькая женщина. Мать одного из этих чудных ребят, хотя я и не решился спросить, которого из двух. Как я могу забрать себе то, что принадлежит другому? Безусловно, приватиры только этим и занимаются, но прибыль и утрата лежали сейчас в совершенно иной плоскости.
Малыши пригрелись на ручках и заснули. Их сопение сводило с ума и меня ничуть не смущало, что разверстые ротики обслюнявят мундир. Жизнь — это не только призы и победы, иногда это мрачная бездна, в которую меня едва не упокоил сваш, или вот испачканные тряпки. Всему есть своя цена и как же хорошо, что я вовремя остановился и позволил себе отделить правильное от ложного.
Так и застали меня люди. Адмирал Кратной Бури с сопящими младенцами на руках — незабываемое, я надеюсь, зрелище.
Муж и отец оказался вполне привлекательным мужественным на вид парнем, старавшимся держаться с невозмутимым достоинством, хотя и выдавали его красные пятна на белых щеках. Я решил, что он вполне подходит на свою роль. Тереза и не пыталась быть кем-то кроме себя. Вскрикнув, она кинулась ко мне, и я развернулся левым плечом вперёд, так как сразу понял, что её ребёнок — девочка. Запах подсказал и жадный взгляд.
— Осторожно, она только заснула.
Ловкие материнские руки приняли у меня младенца так бережно, что он не пробудился. Тёплая личинка перетекла с одного плеча на другое без видимого ущерба для блаженного отдохновения.
Я вздохнул.
— До родителей вашего племянника я дозвониться не сумел, но не беспокойтесь, я отдам и второго малыша. Я же не чудовище.
Тереза замялась, лицо её только что озарённое светлой радостью, потускнело, резче стали черты.
— Их нет больше. Когда они так нелепо погибли, вроде бы совершенно случайно, мы и поняли, что не справимся сами. Слишком большая сила поднялась против наших семей. Я вспомнила завещание прадедушки. Джон был против, а я решилась сразу. Наверное, мне показалось, что, когда вот так доверяют врагу, это действительно надёжно и крепко.
Она быстро посмотрела на меня, потом отвела взгляд. Её Джон по-прежнему мялся сзади, но, скорее всего, потому, что полагался на её интуицию и мудрость. Не просто так появляются в семьях необычные дети, у всего в этом мире есть корни.
— Мы решили, что воспитаем маленького Эдварда, он нам не чужой, но может быть, вы захотите оставить его себе, адмирал? Я думаю, прадедушка был бы не против. Мальчик сирота, и вы его уже признали.
Она робко улыбнулась, заглядывая мне в лицо и пытаясь, как видно, понять, угадала или нет, а я вместо ответа наклонился и расцеловал её в обе щёки, вызвав мгновенный приступ паники у её Джона.
Потом мы смогли сесть и спокойно обговорить всё втроём. Я рассказал о своих планах, и они встретили горячее одобрение. Мне требовалось время, чтобы прийти в себя, и беседа замечательно отвлекала. Я держал на руках теперь уже своего ребёнка и никак не мог поверить, что чудеса ещё случаются.
Обязанности звали назад, на флагман, но шагая к своему катеру, я оставлял за спиной не только хорошо пристроенных ребят, но и две пары привычных к уходу за детьми рук. Родители Элинор охотно согласились задержаться на несколько дней и помочь девушкам из экипажа с организацией быта наших яслей.