Сколько ж народу в итоге всех этих боев вышло из окружения?
Открываем перестроечных уже времен (времен «гласности», 1985 г.) книгу «Подвигам жить в веках»{55}, находим интересующее:
«В течение 11—13 марта гитлеровцы предприняли шесть атак с танками на позиции десантников в районе населенных пунктов Никольское — Переходы, но сбить их с занимаемых рубежей не смогли. Из окружения в расположение кавкорпуса вышло тогда почти полторы тысячи бойцов и командиров».
…Полторы тысячи! Почти… Сносок на архивный или иной внушающий уважение источник, естественно, не приведено. А вот для сравнения строки воспоминаний участника тех событий, комиссара отряда (приказом от 9 марта 1942 г.) «Северный медведь» Георгия Ивановича Афанасенкова, март 1942 г.:
«После этого генерал-лейтенант Белов дал приказ выйти на север в район Фатова Завода, в общем на место, где расположилась 329-я стрелковая дивизия. Эта дивизия была сильно потрепана, людской состав — батальон, не больше».
К середине марта 1942 г., а именно 14 числа, остатки 329-й дивизии, в том числе ее командование, были отведены в глубину территории партизанского края и сосредоточились в районе Желтоухи — Селипка — Потапово — Ворононово{56}. Немного восточнее, в районе деревень Таганки, Руднево и Малая Еленка, к этому времени был расположен 250-й воздушно-десантный полк, если можно считать полком несколько десятков человек.
Командир дивизии К.М. Андрусенко с военкомом Д.П. Сизовым, естественно, пошли под трибунал. «…Могут тебя повесить, могут тебя и повысить…»: командир же десантного полка Л.Н. Солдатов, раз уж от его полка теперь остались рожки да ножки и командовать по существу нечем, был назначен новым комдивом-329. Генеральская логика П.А. Белова понятна. Виновный в провале «выявлен». В то же время боевые, авторитетные офицеры были в группе на вес золота. Что ж! — одному кнут, другому пряник, глядишь, среднеарифметическая справедливость и изображена.
6. УГРАНСКИЙ ПРОВАЛ
ОБСТАНОВКА ТРЕБОВАЛА ОПЕРАЦИИ
Железнодорожную станцию Угра на линии Вязьма — Брянск ныне на карте найти несложно. Теперь при этой станции располагается многолюдный поселок, муниципальный центр одного из районов Смоленской области. Угранский район Смоленщины объединил в послевоенные годы территории двух прежних здесь районов — Знаменского и Всходского.
В военные годы пристанционный поселок Угра был, конечно, не так многолюден. Вокруг станции в те годы было несколько самостоятельных населенных пунктов, о расположении которых не узнать по теперешней карте. Денисково, Троицкое, Красная Поляна — цепочкой с востока на запад по южному контуру современного поселка Угра. Сенютино — на северном берегу Угры у железнодорожного моста, чуть западнее — Новое Петрово. Остальные деревни и села, за которые весной 1942 г. не раз лилась кровь, на карте 1: 200 000 указаны.
…Кровь лилась под этими деревнями той весной не раз и не два: бои в марте, бои в первой декаде апреля, бои в конце мая. Про май с операцией «Ганновер» отдельная история, а вот о событиях окружения вражеской группы «Хаазе», как и о тех днях, когда выступ от Вертехова к станции Угра буквально занозой впивался в освобожденную партизанами и десантом территорию, речь предстоит вести здесь, чуть ниже.
Начнем с начала: почему эта глава названа Угранский провал? Потому, во-первых, что в современных войнах не бывает просто событий, просто боев — бывают операции. А у боевых операций есть цели, есть поставленные в приказах тактические первичные и дальнейшие задачи, есть определяемый вышестоящим командованием состав подразделений, частей и соединений, привлекаемых к осуществлению данной операции. Есть, наконец, руководящее операцией лицо, тот, кто отвечает за ход и результаты ее осуществления.
И если в мемуарах военачальника пишется о боях подчиненных что-либо невнятное, клочками, в одну-две строчки — читай между строк! Так обстоит дело и с мемуарами{57} генерал-лейтенанта Павла Алексеевича Белова в части угранских боев, когда то на одной странице, то после, урывком, пишется: