— Да я думал об этом, — признался Ржевский, и не думая менять тему беседы. — Если по вашей стратегии, то надо одну-единственную бабу добиваться, как вражеский укрепрайон. Что называется, осаждать по всем правилам и штурмовать изо дня в день месяцами.
— А что есть альтернатива? Какая стратегия ближе тебе? — Далие было действительно интересно.
Тот факт, что её близнец при подобной беседе чувствовала себя не совсем комфортно, настроения принцессе не портил: Её Величество всю жизнь предпочитала говорить, что думает, и слов никогда не подбирала.
— Ну, если в день делать, скажем, полсотни откровенных предложений красивым девчонкам, за неделю это уже триста пятьдесят контактов. Если получить конверсию хотя бы в пару процентов, это уже семь баб в неделю, — увлекаясь, бесхитростно пояснил опекун. — Каждый день новая.
— Непроговоренный термин, — астральная копия Ржевского в хиджабе возбудилась от услышанного. — Что в данном контексте конверсия?
— Ну, принявшие предложение, — смущённо потупился гений пикапа. — Я ж понимаю, что ты венценосная особа. Ещё и какой религии! Специально выбираю слова, чтобы, так сказать, в рамках приличий.
— Пха-ха-ха-ха-ха… У-у-у-у-у-ху-ху-ху-ху… — аль-Футаим, не стесняясь, от души залилась истерикой, то и дело смахивая слёзы. — Знаешь, а ведь я тебя люблю где-то! — констатировала она, чуть утихнув через минуту.
— О, — Ржевский удивился. — А чего не даёшь тогда⁈ Ну подумаешь, принцесса! Это место у всех одинаковое! — на его лице повторно проступила нешуточная обида.
— А-А-А-ХА-ХА-ХА!… — Далия повалилась спиной на кровать, захлопала ладонями по одеялу и принялась сучить ногами в воздухе.
Мадина с хмурым лицом третий раз впечатала ладонь в лоб. Дождавшись, пока близнец отсмеётся, она предложила, сдерживаясь изо всех сил:
— Объясни ему?
— Почему я? — в три присеста выдавила из себя принцесса. — Это твой опекун, ко мне он только клинья подбивает! Ха-ха-ха… Тебе надо, ты и воспитывай!
— У тебя лучше получается, — мрачно заметила менталистка. — Ты и формулируешь лучше, и объясняешь тактичнее, и иллюстрации у тебя понятнее.
— Дим, большинство девушек мечтают быть единственной и любимой, — продолжила аль-Футаим минуты через полторы истеричной тряски на диване. — И интимный контакт рассматривают исключительно как продолжение отношений, как некую стадию их развития.
Лицо блондина стало кислым.
— Не как цель знакомства, — подруга снисходительно смотрела на товарища. — Я думала, ты уже частично выучил этот урок, когда извинялся перед Юки. Досадно, что я ошиблась.
Наджиб оценила тонкость манипуляции.
На последнюю фразу близняшки попечитель отреагировал задумчивой серьёзностью:
— Ой. Я не хочу, чтоб тебе было досадно.
— Браво, — менталистка не удержалась и похлопала в ладоши. — Маленький прогресс. Хотя я, если честно, тоже надеялась, что ты уже далеко ушёл вперёд.
— Вы классные, — смущаясь, выдал Ржевский. — И ты, и Далия. Вас я не просто натянуть хочу, если что.
— А как это, непросто? — Мадина не удержалась и наивно похлопала ресничками.
Смешно, но кто-то раз за разом покупается.
— С чувствами! — опекун добросовестно напрягся, старательно подбирая слова. — Мне очень хочется, чтобы и вам было хорошо! Э-э-э, как бы тут поделикатнее, — слова фразы не складывались, по крайней мере в пристойные. — Эх, да что там говорить! — он решительно махнул рукой, энергичностью жеста стараясь закамуфлировать шаткость собственной позиции.
— «Пошли е*аться» с твоей точки зрения достаточно куртуазно? Чтобы я понеслась, волосы назад, разделять твоё начинание? — аль-Футаим как обычно слов не подбирала. — Ты именно это транслируешь, хотя и чуть в иной форме.
— Ну, я посчитал, что про муравья Пророка Ибрагима ты мне рассказала с намёком: дескать, Ржевский, не сдавайся, — смущённо сознался блондин. — И глядишь, подкатов через пятьдесят что-нибудь да срастётся, подумал я. Ты поломаешься-поломаешься, а потом бац — и согласишься.
Наджиб захрюкала:
— «Сколько времени и сил должен потратить мужчина, чтобы воспользоваться минутной женской слабостью»? Твоя стратегия?
— Хренасе. — Ржевский уважительно присвистнул. — Ты умная! Хорошо сформулировала, но ощущается некий оттенок насмешки, — он обличающе сверлил взглядом менталистку, ожидая извинений либо оправданий.
Переглянувшись, они с Далиёй повалились на кровать вместе.