— Ага. Вот я всё детство мечтала, как беру большую сковородку для шаурмы и тебя ею — бамс! — дальше Мадина совсем некуртуазно зажала. — Чтоб ты в окошко спиной вперёд улетела, вынося раму вместе со стёклами! А-ха-ха-ха-ха, правда, прикольно⁈
— Дура! — аль-Футаим возмущённо вытаращила глаза, и не подумав веселиться. — Я ж о тебе заботилась! На меня покушения неизбежны, я это всегда знала! Тебе на ошибки указывала специально!
— Э-э-э? — Наджиб оценила момент и даже прекратила смеяться.
Раньше такого разговора между ними никогда почему-то не случалось. Близнец действительно говорила что-то для себя важное.
— Меня убьют, думала я, но хоть эта маленькая девочка останется в живых! — задрав брови на лоб, обиженно зачастила принцесса. — А поскольку её от меня не отличить, править придётся ей! Лишь бы у неё всё хорошо было, потому что важные предметы она прогуливает и к трону Эмирата себя не готовит!
— Б**. Вот это откровения, — Мадина простодушно шмыгнула носом. — Вот я стерва. Извини, — она сгребла близняшку за плечи, преодолевая сопротивление, притянула ту к себе и зарылась лицом в её волосы.
— Ты просто инфантильная, — Далия, в отличие от девяноста девяти процентов окружающих людей, умела брать себя в руки в любой ситуации.
Теперь она кипела скорее по инерции, стремительно успокаиваясь:
— Ты не стерва. Просто эмоционально незрелая во многих пунктах, — монарх примирительно похлопала между лопаток близнеца. — Маленькая ещё, — завершила она совсем другим тоном. — Кстати, иногда мне кажется, наш Ржевский именно поэтому над тобой длань опеки тогда на перекрёстке и простёр.
— А-ха-ха-ха-ха, ну как здесь не заржать. Сказать тебе, что именно он хотел простереть⁈ И по каким причинам⁈ — Мадина зашла на второй круг веселья. — Ты иногда такая наивная, хуже Норимацу!
— Ты же была в парандже? — задумчиво не согласилась принцесса. — И шагала по дорожке для монархов? Как бы он на тебя возбудился в этом самом смысле?
— Ой, всё! — Мадина решительно пресекла тему, поскольку от смеха уже болел живот, объяснять очевидное не было желания, а ресурсы высокорангового менталиста могли понадобиться совсем для другого.
Перед имением активировались ещё три портала и ни одного простого среди них не было.
Жаль, Ржевский и Барсуковы в оттенках транспортной магии не сильны. Сообразили бы, что не очень простые люди прибывают в гости.
— Я пошла, — сообщила менталистка совсем другим тоном. — Теперь моя очередь.
Из новых каналов вышли двое наследников здешнего престола, какое-то сопровождение с ними, ещё — третий столичный опер-прокурор (в реалиях Эмирата — один из первых заместителей).
— Моя тоже, — Далька всегда думала стремительно и нестандартно.
Что-то тоже успела просчитать?
— Думаешь, сейчас придётся трясти регалиями?
— Одно дело Димку пытаться размазать, — спокойно согласилась принцесса. — Другое — пытаться наехать на царя. Либо на ему равного, то есть на меня. Пошли подстрахуем?
Норимацу молча подхватила их обеих под руки и увлекла вперёд.
— Мада, только по-русски ты говоришь до раскрытия инкогнито — я тебе тихо на ухо шептать буду. — Принцесса как обычно заботилась и о форме, не только о содержании.
В частности, как, перед чьими глазами и в какой ситуации она предстанет.
Разыскать концы с первого захода не получается.
— Приказ где⁈ — ну должен же у них быть письменный приказ.
Как минимум копия, чтобы действия хоть сколь-нибудь были легитимными. Без такой бумажки наезд столичных служивых на моё имение называется разбоем (уже молчу, что и приказ может быть незаконным — к нему бы ещё решение суда либо уполномоченного органа).
Поскольку здесь — абсолютная монархия (не в Соте, а в остальной Империи), теоретически, эдикт самодержца в состоянии сработать в двух лицах: распоряжение царя могло бы сойти за легитимное основание вооружённого нападения (на отдельно взятый земельный участок в Золотом Квадрате) и за сам приказ.
Типы в форме смотрят на меня, как баран — на новую калитку. Занятно. Следующую пару минут изучаем друг друга; я жду, когда хотя бы намёк на законность явится на свет, а чего ждёт гвардия, не имею понятия.
Дальше прямо вдоль улицы начинают открываться порталы. Первый, второй, третий.
— А ведь царь-батюшка запретил! — всплескивает руками Наталья.
— Ой, и не говори! А ну-ка я их сейчас… — Виктория, специализирующаяся по части воды, кастует три полуметровые сосульки и подвешивает их над овалами. — Нехороших нарушителей царева слова…
— Случайно оборвутся, когда кто-то выходить будет? — догадываюсь я. — Несчастный случай?
— Угу.
На дворе — летняя жара, но ладно. Когда девушки с такими формами, как кузины бывшей жены деда, развлекаются, их надо во всём поддерживать (ну а вдруг? Не срослось с первого раза, всегда можно подкатить во второй. И в третий).
— Стойте! — один из гвардейцев начинает заполошно размахивать руками. — Это же!..
Из первого портала появляется принцесса Юлия и начинает с порога:
— Вошли внутрь имения? Где ящики с ценностями? — даже подпрыгивает на ходу от нетерпения.
Фи, как неинтересно. На свои коэффициенты плотности такого чехла, что Шу вслед за своей рубашкой сбросила с неба, наследница сейчас почему-то не надела (может, торопилась). Её утратившие первоначальный контур выпуклости неинтересно провисли и трясутся от движений, как уши спаниеля.
Как же я мог так промахнуться в Администрации? Я же думал, у неё хотя бы геометрическая форма в норме? Что с упругостью непорядок, было ясно, но чтоб такое.
— Бр-р-р, какой ужас, — мотаю головой, заставляя себя героическим усилием воли не смотреть сквозь её одежду. — А ещё царская дочь.
Видимо, мой мужественный голос звучит слишком громко, потому что в этом месте все как по команде замолкают и оборачиваются в мою сторону.
— О, Ржевский⁈ — Юлия, увидав меня, удивляется, словно встретила привидение. — А почему ты здесь⁈ Что ты тут делаешь⁈
Дура, что ли?
— Чаво, чаво. Живу я тут, вот чаво! — некрасиво передразниваю в ответ, будучи разочарованным до самых глубин души.
Неблагородно, увы, но сдержаться нет сил.
Это же самый натуральный обман! На вид в том чехле сиськи были нормальными! Я своими глазами видел! Да, дрябловатые, но вроде как округлые и в целом весьма немаленькие!
Но только на вид. Без того чехла сейчас — одни нецензурные выражения, чуть не лентами едва не по пояс болтаются!
— Молодая ж тёлка! — досадую вслух, не считая нужным соблюдать приличия там, где имеет место откровенное обмишуливание потенциального потребителя. — Как же можно так себя запускать⁈ Неужто целителей нет, подтяжку сделать⁈
А если бы я на её предложение тогда согласился? И дело к интиму подошло? Тогда что?
С другой стороны… ладно. Зад, ноги да талия — сойдёт. Где-то даже ого-го. Молочные железы — единственное слабое место (ещё у неё лицо красивое, хотя и злое постоянно).
Ежели развернуть её за талию к себе спиной, да в стол руками в какой упереть — просчитываю кое-какие варианты — как Шу в офисе… или в зеркало руками! О, в зеркало — даже лучше! Тогда форма сгладиться должна!
Опять же, предшественник Дима за воротник заложить любил. Ежели сперва пива выпить, то может и ничё принцесса Юлия как женщина. Молчу уже, если то пиво вискарём или чем покрепче усугубить.
— Ладно, претензия отменяется, — бормочу самому себе под нос под пристальными и неприятными взглядами почти всех без исключения.
А-а-а, понял. Это они из-за штанов на меня таращатся: канцелярский степлер в бывшем офисе Ивасаки (теперь — Норимацу-младшей) всё же для текстильного дела не предназначен.
Расходятся скрепки, ох, расходятся. Половинки штанов — как обломки льдины в океане: разъехались каждая в свою сторону и…
Прости, Господи. Но даже не перекрестишься — руки-то оружием заняты.
Ладно. Предок завещал: во всех ситуациях вид нужно сохранять невозмутимый, словно так и задумано. Говоря цинично, эти люди меня чуть не убивать пришли. Что им до моей ранимой души и той части организма, которая эту душу символизирует?