— Я сейчас тебе расскажу одну историю, потом задам пару вопросов. Тогда и увидишь.
— Сперва я спрошу. Почему ты именно сюда явился? И почему меня выбрал?
— А у тебя единственного из вашей братии на три церкви вокруг цепь и крест из простого металла сделаны, не из банковского. — Парень без затей ткнул пальцем в грудь собеседника. — Хотя коэффициент светоотражения ты и попытался подобрать так, чтобы под платиновую группу по виду канало.
— Хм.
— И камнями драгоценными ничего из твоего облачения не усыпано, хотя в храме служишь непростом. Значит, что? — блондин безмятежно наклонил голову к плечу.
— Ух ты, — священнослужитель удивился. — Занятная наблюдательность. Ну и что это по-твоему значит?
— Это значит, что материальные аспекты бытия твою голову волнуют гораздо меньше собственного дзена. Духовное и нематериальное — не просто слова для тебя, а твои истинные внутренние ценности. — Мастеровой о чём-то задумался и добавил машинально. — Базовые настройки личности у тебя в порядке. Дело с тобой можно иметь, если кратко.
— Дзен? Ты идолопоклонник?
— Спаси Христос! — посетитель возмутился и на автомате размашисто перекрестился. — Ой. Это я случайно. Само вырвалось, на рефлексах тела, — он застенчиво потупился и не в первый уже раз воровато огляделся по сторонам.
— Ну и к чему была комедия? Если ты свой, православный? — настоятель зримо расслабился.
— Я предупредил тебя на старте, — крепыш поморщился. — Вопросы буду задавать я. Рассчитываю на добросовестную помощь — это и в ваших интересах. Я сейчас о церкви как об институте социума.
— До чего занятный разговор, а я даже не знаю, с кем его веду. Тебе не кажется, что это несколько неправильно?
— Сейчас всё поймёшь… Сперва из одного столичного храма исчезла очень серьёзная реликвия.
— Даже так?
— Дело попытались на всех уровнях засекретить, но шила в мешке не утаишь. Наверняка до последнего дьякона все в курсе, вы здесь в том числе.
— Продолжай.
— А через некоторое время у аристократов на окраине империи появилась очень интересная запрещёнка. Если коротко, усилитель магического ядра: без украденной церковной реликвии тиражирование тех установок было бы невозможным.
Собеседники прогуливались по круговой аллее храма. Священник резко остановился:
— Что дальше? — его взгляд без перехода стал колючим.
— Церковь попыталась остановить распространение знаний и технологий, которые считают запрещёнными. Только вот не вышло из этого нихрена, минимум две установки только у злоумышленников умыкнули, — посетитель перевёл дух. — А уж сколько осталось, да сколько самих дворян в том деле замешано, только догадываться можно.
— Интересные вещи рассказывает странный отрок, зашедший в божий храм впервые в жизни, — настоятель сумрачно покосился на собеседника.
— Я уж не знаю, розыск пропажи под вашей эгидой только епископ Александр вёл или ещё кто вместе с ним, — беззаботно продолжил тот, — но именно его третьего дня… нет, не так. Когда он напал на след и практически вышел на установку, на территории имения Ржевских в Соте его подстрелили.
— Тип оружия? — в этом месте лицо священника заострилось. — Кто стрелял, известно?
— Я в ваших божественных артефактах не силён, — извиняясь, развёл руками мастеровой. — Тем более именно ту штуку лично даже не увидел. Но рядом абсолютно случайно стояла одна девочка, она как раз из полиции эксперт. Вроде опознала штуковину уверенно.
— Что говорит⁈ — настоятель уже не пытался скрывать истинные эмоции.
— Она говорит, Пчела Пращника.
— Дистанция какая была? — служитель столичного храма достал из недр облачения блокнот и карандаш и принялся на ходу что-то перемножать и делить в столбик.
— Кило триста почти. Разнос по вертикали ещё прибавь, — мастеровой на мгновение заглянул в чужие записи и снисходительно хмыкнул. — Ибо отец Шурик на земле стоял, а палили более чем со стометровой высоты, из небоскрёба Шереметьевых.
Настоятель на мгновение оторвался от вычислений и ещё более задумчиво посмотрел на посетителя:
— С какого раза попали, говоришь?
— В том-то и оно, что с первого. А в Соте, если ты не в курсе, роза ветров каждые двадцать метров по вертикали другая. Иначе говоря, на переборе поправок даже маго-вычислитель без гарантии.
Священнослужитель остановился:
— Точно с первого раза попали?
— Ну да, — блондин передернул плечом. — Я, если что, рядом стоял, как с тобой сейчас. Кабы из той хреновины несколько раз отработали, я б точно заметил.
— С другой стороны, если Пчела в умелых руках была, ей твой перепад высот и дистанция по боку, — церковник перестал подбирать слова и, судя по некоторым признакам, начал говорить без купюр и откровенно.
— Я с ней не знаком, поэтому удивился: такая дистанция — да без престрелочного. Видимо, эти ваши церковные артефакты на ветер, перепады влажности и плотность атмосферы по высоте действительно чихать хотели при снайперской стрельбе с больших дистанций.
— Ты по огнестрелу специалист? Где учился либо где служил?
— Любитель я, — потупился блондин скромно. — Всё стреляющее люблю святой и искренней любовью, почти как женщин. Соответственно, и стрелялки платят мне взаимностью: когда из них работаю сам, обычно попадаю, куда целюсь.
— Ты же Ржевский? — спокойно, где-то даже флегматично что-то сопоставил в голове священник.
— Эх-х. Святой отец, ну где твоя тактичность? Мог бы сделать вид хотя бы, что не узнал.
— Между нами останется, не переживай. Пока ты про стреляющее не упомянул, я сомневался. Но ваши родовые таланты, говорят, по двум направлениям с молоком матери по наследству передаются, так что…
— Стрельба и бабы, — тепло и ностальгически улыбаясь, блондин подтвердил правоту собеседника кивком. — Иногда, правда, они местами меняются в списке приоритетов, но сама пара неизменна. Угу.
— Так архиепископ в итоге жив?
«Мастеровой» сверился с заграничным связным амулетом:
— Четверть часа как покушал и на левый бок перевернулся. Сейчас спит.
— Место можешь хотя бы сказать?
— В Заливе, — нехотя признался блондин. — Дворец Эмира.
— У магометан⁈ — по лицу настоятеля табуном диких лошадей пронеслось изумление. — В плену, что ли⁈
— Да тьху на тебя, бог с тобой! Гость он там, его сама личная врачиха их монарха выхаживает! Целительница, в смысле. Кабы не она, наяривал бы твой архиепископ уже б на арфе вовсю в райских кущах!
— Я могу быть в этом уверен? — а церковник даже нижнюю губу закусил. — Есть ли возможность получить подтверждение?
— Слово Ржевского, — равнодушно пожал плечами «Сергей». — Эх-х, прощай, инкогнито, окончательно, — пробормотал он в сторону.
— Нет, сказал же. Дальше меня информация не уйдёт, тоже слово тебе даю, — священнослужитель перекрестился. — Где та установка, которую отец Александр разыскивал? Тебе известно?
— Именно ту сожгли к е*еням вместе со всем моим имением, — хмуро проворчал крепыш. — Прямо посередине Золотого Квадрата. Гады. Столько убытка.
— А как она к тебе попала?
— Взял на двадцать третьем этаже небоскрёба Шереметьевых накануне. В бою, как трофей.
— КАК⁈ — настоятель даже зацепился правым носком за левую пятку.
— Скажем, я иногда летать умею, — посетитель храма многозначительно покосился за спину на большой рюкзак. — В здании соседей, хрен им в нос, освобождал заложников. По пути наткнулся на эту штуковину, забрал себе.
— Архиепископ — представитель той церковной партии, которая выступает за ограничение привилегий магов, — настоятель без перехода заговорил другим тоном, хотя и без энтузиазма. — Он и внутри церкви врагов имеет, поскольку Синод в мнениях разделился. И кое-какие варианты развития получили как сторонников, так и противников.
— Там в помещении, из которого Пчелой Пращника ему полбрюха сожгли, ещё один ваш тип таился. Под такой же невидимостью, под которой отец Александр накануне по базару Соты разгуливал, когда меня окликнул.