То, что на них с Далькой сейчас таращились абсолютно все, отбитую парочку не смущало нисколько.
— А второй и третий кто? — Ржевский вдруг просветлел взглядом. — А ведь дед Трофим в ваших раскладах как родной ориентируется!
Аль-Футаим поощряюще улыбнулась.
— Ещё вашу генеалогию мне полдня рассказывал! Как будто лично со многими за столом сиживал! Значит, между ним и пращуром ещё кто-то, — потомок гусара резко успокоился, скомкал бумажку и засунул её в карман. — Спасибо! — он повторно перегнулся через стол и вернул карандаш в карман хозяину.
— А ты точно Ржевский? — аль-Мактум, впав в логический ступор, другого аргумента родить не сподобился.
— Так себе попытка, на троечку, — принцесса с хищным любопытством, не стесняясь, демонстративно изучала каждую морщинку на лице учителя отца двойника.
Блондин в ответ явил на свет браслет Изначального и молча активировал идентификатор.
Трёхмерная маго-грамма физиономии владельца (кстати, сам Ржевский почему-то зовёт голограммой), только более глупая, обернулась на триста шестьдесят градусов, лучше всяких слов подтверждая личность: за границей артефакт в этом режиме тоже работал.
— Такого не подделаешь, — констатировала шёпотом аль-Футаим, продолжая тихонько хихикать.
Маго-печать и маго-сертификат Императора соответствующей страны автоматически снимали вопросы у любых сомневающихся. Теоретически, конечно, можно попытаться объявить обманщиком самого Царя той империи, но это, мягко говоря, был бы бесперспективный перебор.
Горе-заговорщики сообразили последствия такого шага для себя моментально. Все, кроме учителя отца:
— Не могу не спросить. Являясь сюда в таком виде, один, был ли ты в курсе, что у нас в Эмирате имеют место некоторые сложности? В том числе — с Правящим Домом?
— Далия, а чего он от имени твоего Эмирата говорит? — кое-кто на удивление удачно поставил старика на место и вернул беседу в плюс-минус легитимное русло одной фразой.
Прикольно, Мадина мысленно отдала должное и опекуну. Надо уметь.
— Деда, — блондин развернулся обратно к аль-Мактуму. — Я, конечно, не в курсе ваших раскладов, — он доверительно подался вперёд, — и даже вникать не собираюсь и прикасаться… но ты же вроде не министр иностранных дел, а? И не Эмир?
При последней фразе глаза старого менталиста полыхнули бурей эмоций:
— Как знать, как знать!
— А-а-а, старикашка на себя цареву шапку примеряет, — пренебрежительно бросил потомок гусара по-русски. — Мысленно.
— Старая сволочь, — вздохнула принцесса, прижимаясь плечиком к «супругу».
— Какого хрена⁈ — пользуясь тем, что языка Ржевского никто не знал, Наджиб-младшая повторила тот же жест со своей стороны. — Какого хрена я как бедная родственница сижу⁈ — Пояснила она двойняшке по-прежнему по-русски. — Ты ему сиськой плечо полируешь, он млеет и радуется, а я как приживалка! Обидно, — заключила она. — Я первая за него замуж место заняла, ты уже на всё готовое приехала!
— Я категорически не возражаю! — потомок гусара предсказуемо и стремительно исполнился искреннейшим энтузиазмом в тот момент, когда и вторая девичья грудь подпёрла его с другой стороны. — Если что, я на тебе обещал жениться! Не на… ой. — Он стремительно накрыл рот рукой и воровато оглянулся по сторонам. — Вылетело. Слово случайно вылетело.
— Считай, женаты, — безэмоционально кивнула Наджиб. — Есть. Готово. УРА-А-А-А! — она согнула руку в локте и в победном жесте сжала кулак. — Альхамдулиллях, — добавила менталистка машинально и искренне, подмигивая блондину.
Хотя он и под вуалью и одеждой видит как-то, мимику в том числе.
Аль-Футаим плюнула вообще на всё, на что нельзя. Оттолкнувшись ногами, она откатилась от стола на роликах августейшего сиденья на пару метров, упёрла локоть в колено, лоб — в ладонь, и принялась хрюкать и фыркать, периодически вытирая рот и лицо рукавом.
— Совсем другое дело, — Мадина по-хозяйски прихватила Ржевского под локоть и расчётливо вдавилась в него молочными железами ещё сильнее. — Совсем другие смыслы и ощущения у замужней женщины. Димочка, как же я тебя люблю! Как долго я этого ждала!
— Три дня, — прохрюкала аль-Футаим между спазмами от стены.
— Я первая эту должность штурмовала! Кто первый встал, того и тапки! — Наджиб-младшая предпочла пропустить последние слова близнеца мимо ушей.
— Э-э-э, — блондин чуть встревожено оглянулся назад. — Она ж тебе как сестра! — его голос стал заботливым-заботливым. — Вы же всё всегда делили поровну! Мы же не можем её оставить одну в этом паучатнике! Мы просто обязаны взять её с собой!
— А-ГА-ГА-ГА-ГА!.. — аль-Футаим таки сделала это.
Она сползла из кресла на колёсиках на пол, перевернулась на бок в позу зародыша и задёргалась, как паралитик.
— Ваше Величество! Я сомневаюсь в вашей адекватности! — стрельнув глазами по сторонам, аль-Мактум решил, что момент надо хватать обеими руками.
Пока не прокисло. Такой шанс — девка явно не в себе.
Он сделал три быстрых жеста группам магов у дверей.
— Как представитель регентского совета, я вынужден потребовать у вас объяснений! — учитель отца упивался собственной значимостью, восхищался собственной же изящной интригой и что-то там себе откровенно предвкушал.
Интересно, что именно?
— Иди нахер, — отмахнулась от него принцесса, переворачиваясь на другой бок и не думая прекращать своего занятия. — Старый п*****с… И-и-и-хи-хи-хи-хи-и-и!..
— Что вы сказали, Госпожа аль-Футаим? — старик затвердел лицом и начал лихорадочно прикидывать, как поступить.
Маги тем временем перегруппировались двойками. Видимо, подчиняясь предварительным договорённостям, они направились вперёд.
Не очень решительно, справедливости ради — потому что то и дело дружно косились на Ржевского.
— Гхм-кхм, вы позволите мне внести ясность? — блондин вышел из-за стола, обогнул его по дуге и загородил боевикам путь к принцессе.
По дороге он самым непозволительным образом приподнял вуаль Наджиб-младшей и сочно плямкнул губами по её щеке (разумеется, Мадина промолчала. Хотя где-то конечно шок, чё: хорошо, не вы*бал при всех).
Или это он таким образом меня терапевтирует, подумала она. Мысль оказалась неожиданно интересной: интимное прикосновение поцелуя действительно отвлекло от стресса.
Занятно, как говорит кое-кто, валяющийся сейчас на полу. ВаляющАЯся.
— Уважаемые, я надеюсь, у вас нет явного либо скрытого намерения восставать против Канона? — ибн-Иван безмятежно покачался с пятки на носок. — Коему вот уж сколько веков подчинены и Эмират, и регион в целом?
Наджиб-младшая отлично знала, что находится в брезентовом свёртке у него подмышкой. От этого ей было страшно.
Маги, не имея прямого интереса в конфликте с аль-Футаим, напряглись и застыли.
— Хорошо, давай откровенно. — Неожиданно покладисто выдал аль-Мактум. — Ржевский, ты понимаешь, что соваться в чужой дом без отряда или армии — часто очень неосмотрительно?
Потомок гусара с интересом посмотрел собеседнику в глаза, ожидая продолжения.
— Канон каноном. Но есть старожилы территории и есть интересы других групп лиц, — старик предельно откровенно раскрыл карты. — У такого как ты наверняка должен быть свой запасной вариант на этот случай? — престарелый козёл снисходительно улыбнулся. — Ведь молодая жена с огромным приданым может оказаться не тем грузом, который ты в состоянии унести?
— А кто выше в иерархии? Ваш регентский совет или Всевышний? — кое-кто отлично умел с идиотским видом не упускать из рук бразды беседы.
Менталистка, к своему удивлению, настолько глубоко поняла это лишь сейчас.
— Что за вопрос? — учитель отца сбился с мысли и нахмурился.
— «Браки заключаются на небесах». В нашем языке такая поговорка тоже есть.
Прикольно он играет смыслами. И ведь неясно по контексту, наш язык — это какой?
— Ржевский, а ты не опасаешься силового противостояния сторон? За конкретно эту женщину, — аль-Мактум указал взглядом на принцессу, — можно и клинки скрестить. Порой даже — клинки целых армий.