— Разные плоскости?!
— Да. Над любым членом Изначального Рода Соты ни у Наместника, ни у администрации, ни у Суда, ни даже у вашего Престола прямой власти нет: Договор о разделении вотчин от позапрошлого века.
— Продолжай?
— Именно над вашими двенадцатью фамилиями даже Император формально не властен: "Товарищи в начинании", не более. Теоретически вас могут только вежливо просить, точка. Реальность наверняка отличается, но закон я тебе сказала.
— СПАСИБО БОЛЬШОЕ! Расскажешь потом подробнее? Занятная инфа.
Расскажу, покладисто подумала Мадина, уже ничему не удивляясь.
Бывает же. Неисповедимы пути Твои — менталистка даже на короткий миг подняла глаза к небу, прикрыла веки и беззвучно произнесла пару слов.
— СТОП! — Опекун тем временем оглушительно хлопнул в ладоши в своей обычной манере, перебивая чиновника.
Она не подпрыгнула только благодаря ментальному контролю и потому, что уже местами привыкла.
— Завязывай, Растопчин, — предложил Ржевский, пресекая фонтан, извергавшийся из собеседника. — Если ты себя пупом земли возомнил, или там глашатаем воли чьей-нибудь, — Дмитрий потыкал пальцем вверх, — то сбавь обороты по-хорошему? Читки для лохов будешь толкать в другом месте, не мне.
— Уничтожу. — Коротко бросил Сергей Растопчин.
И он сейчас не шутил.
— Слово сказано, я услышал. Тебе жить, ты первый начал, — бесстрастно прокомментировал Ржевский. — Дорогая, ты же фиксируешь наш разговор? — последнюю фразу он повторил на двух языках.
— Конечно, — она приняла игру и ответила по-русски.
Наджиб молниеносно закрыла лицо вуалью (нехрен всяким Растопчиным пялиться) и шагнула в кадр:
— Я, полноправный член Дома аль-Футаим, нахожусь в Соте официально. — Здесь чуть повернуться, чтобы Вензель герба Далии был виден ибн-Василию чётко.
Как обычно — правда, только правда, чистая правда, хотя и далеко не вся.
— Господин Ржевский, я являюсь независимым свидетелем вашего разговора с Растопчиным Сергеем, сыном Василия, — продолжила менталистка. — Мой личный артефакт записывает ваш разговор с вашего разрешения и передаёт на магосервер Эмирата. Порукой тому — моя магия, — Мадина злорадно пыхнула белым пламенем с ладони, подтверждая сказанное. — По вашей личной просьбе Канцелярия Эмира либо Дома аль-Футаим предоставят эту запись, когда и кому скажете.
Лицо брата московского градоначальника вытянулось.
Местные, она уже заметила, были более бесхитростными, чем Залив, что ли: к магическому подтверждению сказанного в Соте относились едва ли не сакрально. Вон, даже этот политический интриган уши развесил, хотя казалось бы.
При этом здешние регулярно упускали: самую чистую правду можно недосказать так, что первоначальный смысл изменится на противоположный.
Клятва, что характерно, откатом не ударит — сказана-то правда.
Видимо, действительно другой менталитет.
— Растопчин, а вот тебе ответное слово. Род Ржевских в моём лице объявляет твоему роду кровную вражду. По Дворянскому Уложению, за длинный твой язык и отсутствие уважения к моим славным предкам ты и весь твой род — кровные враги нам с этой минуты.
Мадина оживилась:
— А почему война Родов?
— Не на дуэль же его, дурака, вызывать, — спокойно пояснил опекун, играя на публику. — Там он сразу умрёт, но его семья зло затаит и исподтишка гадить будет. Отец учил: бурьян в огороде надо полоть под корень. С заделом на будущее.
— Ты сейчас серьёзно? — изображение чиновника перестало злиться.
Растопчин выглядел спокойным и задумчивым.
— Ржевские часто шутили на подобные темы? — вопросительно поднял бровь опекун. — Или мы чего-то не выполнили из того, что обещали?
— Надорвёшься, мальчишка.
— Мёртвые сраму не имут, — пренебрежительно отмахнулся Дмитрий. — Погоди буквально полчасика, гарантирую, обхохочешься. Мадина, а в твоём информатории случайно нет адреса, по которому он сейчас сидит?
— Дворцовая, один, где и весь Аппарат. Именно он находится на пятом этаже. Фотография кабинета в магосети совпадает с картинкой, — она без затей ткнула пальцем в изображение.
— Растопчин, я к тебе прямо сейчас иду, — сообщил Ржевский. — Жди, уже вышел, скоро буду.
И разорвал соединение.
— Ты не погорячился? — очень сдержанно поинтересовалась Наджиб, проявляя максимум деликатности. — Ты же можешь не справиться с таким начинанием?
Ресурсы родов, к сожалению, несопоставимы. Бред какой-то.