Ладно. Идём дальше, смотрим.
_______
— Эту большую бутылочку дайте, — решительно выгребаю из карманов все бумажные деньги и металлические монеты.
Порядок цен, покупательную способность и ориентиры в цифрах можно исследовать разными путями. Почему бы и не совместить приятное с полезным.
— А лет нам сколько, молодой человек?! — удивляется женщина лет тридцати пяти — сорока, стоящая за прилавком небольшого магазинчика на ступеньках.
Хм. Специально зашёл сюда, где мало народу, чтобы внимания не привлекать. А у неё голос, как у унтер-офицера на плацу: того и гляди, прохожие с улицы обернутся.
— Не понял? — вежливо наклоняю голову к плечу, стараясь выглядеть как можно более доброжелательным.
— Не достигшим минимального порога возраста продажа алкоголя запрещена, — продавщица слегка настораживается, почему-то косясь на мой браслет и на нагрудный карман по очереди. — Есть у тебя нужный возраст?
— Да разве ж это алкоголь, — вздыхаю, тоскливо глядя на местную цифру четыре с дробями после запятой на этикетке. — Только и хорошего, что ёмкость. А так — компот, исключительно кишки прополоскать.
В здешних величинах пузырёк с тёмным портером тянет на полтора литра. Хотелось бы, конечно, чего-то посолиднее как в градусе, так и в объёме, но мне ещё в школу идти: это тело учится в последнем выпускном классе местной гимназии.
— Сколько тебе лет? — продолжает интересоваться продавщица.
— Изрядно, но вслух о таком не скажешь, — ещё раз честно вздыхаю.
— Если я это несовершеннолетнему продам, во-первых, штраф на магазин придёт, — она касается пальцем моего браслета. — Не обязательно, но очень вероятно.
Видимо, какое-то устройство слежения. Я попытался включить и глянуть, но сходу не вышло, отложил на потом.
— Отгадай, что со мной потом хозяева магазина сделают? — завершает пояснение миловидная в принципе женщина. — Единственный вариант, если ты благородный, вам закон не писан. Фамилия твоя какая?
Решительно стаскиваю с себя артефакт и отодвигаю его в сторону по прилавку, требовательно глядя по очереди то на женщину, то на портер.
Проследив за её глазами, достаю из нагрудного кармана небольшой тяжёлый прямоугольник, который тут же присоединяется к браслету. Насколько чувствую, устройства связаны и работают в паре (как куплю пиво, сразу начну разбираться).
— Откуда знаете, что я благородный?
— Видно же по замашкам, — она пожимает плечами. — Претензии во взгляде до небес, сам подчёркнуто корректен. Небогатый, благородный, стеснён материально.
— Вы умная. — Чуть подумав, добавляю. — Не только ослепительно красивая.
А что, мне не жалко, ей приятно. Если же со мной-предыдущим возраст сравнивать, то и вовсе фемина в самом соку, особенно по нашим меркам.
— И что вам до моей фамилии? — всё-таки решаюсь задать лобовой вопрос.
— Она порой может помочь своему обладателю, — нейтрально улыбается фемина. — О, прогрузилось. Ты что ли сам Ржевский? — после соприкосновения пары браслетов в воздухе после паузы на мгновение загорается объёмный рисунок.
Пробежав по изображению глазами, успеваю прочесть (спасибо подготовке), что таким образом активируется, ни много ни мало, моё же усечённое досье. Здешнее, в браслете закрепленное в том числе и как идентификатор для всех, кому интересно.
И кому я допуск дам — как сейчас, снятием браслета с руки.
Прикольно здесь знакомство выглядит.
— Ну да, — теперь настаёт моя очередь настораживаться и напрягаться. — Дмитрий Иванович Ржевский я. А что, какая-то проблема?
— Нет, с учётом твоего рода никакой проблемы. С пивом... — Она осекается и меняет тему. — Вас же всего двое в роду и осталось?
— Приятно, когда тебя узнают заочно, — киваю ей в ответ, старательно подбирая формулировки. — Да, нас с дедом двое, но надеюсь, это только пока. У меня вся жизнь впереди, а дети — дело нехитрое. Раз-два и готово. Величие нашего рода ещё осенится многочисленным потомством.
— Дай бог, с вашими-то раскладами. — Серьёзно желает продавщица. — Слушай, Дим, а это правда, что вы из усадьбы выезжать отказались? И всех на три буквы посылали? Не глядя на титулы, вплоть до...? — она поднимает палец в потолок.
Понять бы, о чём речь.
— Ржевские родовой вотчиной не торгуют, — с языка в ответ по счастью слетает стандартная фраза предшественника. — Это наша земля и мы будем её защищать. В любой ситуации, любой ценой.
— Хорошего дня, — продавщица с сожалением прикусывает нижнюю губу, провожая взглядом исчезающую в моём рюкзаке ёмкость с тёмным портером. — Совет от незнакомой женщины примешь?