Клятва, что характерно, откатом не ударит — сказана-то правда.
Видимо, действительно другой менталитет.
— Растопчин, а вот тебе ответное слово. Род Ржевских в моём лице объявляет твоему роду кровную вражду. По Дворянскому Уложению, за длинный твой язык и отсутствие уважения к моим славным предкам ты и весь твой род — кровные враги нам с этой минуты.
Мадина оживилась:
— А почему война Родов?
— Не на дуэль же его, дурака, вызывать, — спокойно пояснил опекун, играя на публику. — Там он сразу умрёт, но его семья зло затаит и исподтишка гадить будет. Отец учил: бурьян в огороде надо полоть под корень. С заделом на будущее.
— Ты сейчас серьёзно? — изображение чиновника перестало злиться.
Растопчин выглядел спокойным и задумчивым.
— Ржевские часто шутили на подобные темы? — вопросительно поднял бровь опекун. — Или мы чего-то не выполнили из того, что обещали?
— Надорвёшься, мальчишка.
— Мёртвые сраму не имут, — пренебрежительно отмахнулся Дмитрий. — Погоди буквально полчасика, гарантирую, обхохочешься. Мадина, а в твоём информатории случайно нет адреса, по которому он сейчас сидит?
— Дворцовая, один, где и весь Аппарат. Именно он находится на пятом этаже. Фотография кабинета в магосети совпадает с картинкой, — она без затей ткнула пальцем в изображение.
— Растопчин, я к тебе прямо сейчас иду, — сообщил Ржевский. — Жди, уже вышел, скоро буду.
И разорвал соединение.
— Ты не погорячился? — очень сдержанно поинтересовалась Наджиб, проявляя максимум деликатности. — Ты же можешь не справиться с таким начинанием?
Ресурсы родов, к сожалению, несопоставимы. Бред какой-то.
— Ты же понимаешь, что это на него с вашей стороны надавили, — вздохнул попечитель. — Да так, что он с цепи сорвался — вон как авансы отрабатывает.
— Скорее всего, да. Недоказуемо, но соглашусь. Что это меняет? Ты решил сегодня непременно героически погибнуть в бою? В духе славных предков-самураев Норимацу?
— Ты это к чему? — опекун удивился. — Загибай пальцы. Первое: он сейчас вашим хозяевам звонить бросится. Ржевские слов на ветер никогда не бросали, к моему предупреждению он должен отнести серьёзно.
— Даже я к нему отнеслась серьёзно, несмотря на всё своё недоумение. А я в отличие от него знаю, что ты далеко не такой отморозок, как стараешься оказаться. Но это же была не пустая угроза с твоей стороны? — она впилась в него взглядом. — Эй, Дим?
Лицо менталистки вытянулось.
— Блеф, — смущённо признался попечитель. — Ну, точнее, повышение ставки. Загибай пальцы дальше. Второе: любая агентура по факту является подчинённым её завербовавшего.
— Не спорю, но ты это к чему?
— Царь может только думать и мечтать, что Сергей Васильевич Растопчин — по-прежнему его человек, — Дмитрий опять вздохнул. — На самом же деле, уже давно нет. Завербованный агент давным-давно работает на другого работодателя, такова правда жизни. Только вслух этого не говорит и о своей работе по совместительству Царю не докладывает.
— Я это тоже понимаю, — процедила Мадина, злясь на себя за недогадливость.
Было неясно, в чём состоит головоломный расчёт Ржевского.
— У твоих там, — опекун махнул рукой в направлении юга, — таких работников, как этот, немного. Царь, в отличие от них, может одного уволить, второго нанять. У твоих такой опции в свободном режиме нет. Спасать они его сейчас бросятся! Агентура — тоже ресурс!
— Не понимаю. — Она сокрушённо обняла себя за плечи. — Не могу ни с чем поспорить, но не понимаю.
— Ты просто маленькая и неопытная, — в мимике Ржевского на мгновение мелькнула нотка самодовольства.
— Сейчас в морду дам, — серьёзно пообещала Наджиб. — На ментальном усилении. Будет очень больно.
— Да твои мне очень скоро позвонят! Если от ваших в течение четверти часа поступит заявка на переговоры по обмену пленными, значит, спалился Растопчин! — Дмитрий взял себе в руки и продолжил спокойнее. — Ну, не явно, но лично мне достаточно.
— Думаешь? — Она сомнением покачалась с босых пяток на носки.
— Знаю, — уверенно кивнул блондин. — Четверть часа. Ваши позвонят. Сообщат время и цель визита, попросят пока никуда не ходить. Без объяснения причин. Спорим на быстрый секс?
— ИДИ В ЖОПУ! — она подпрыгнула на полметра и отпрыгнула на метр. — Вот ты всё-таки скотина! — пожаловалась Мадина Дмитрию на него самого.
— «Никто даже представить не может, сколько времени и сил тратит мужчина, чтобы воспользоваться минутной женской слабостью», — ещё раз вздохнул Ржевский. — А вдруг ты когда-нибудь махнёшь рукой и ска…