— Думаю… Ваше Сиятельство, а что если менталист-семёрка — иностранец?
— Шутите? Ха-ха-ха, вы мне даже настроение подняли. И какое же государство, вложившее в подобного монстра миллионы и инфраструктуру, так легко дало ему ходить за рубеж?! К нам они его в туристическую поездку отправили? Смешно.
— Согласен. Не бывает менталистов за рубежом, особенно выше второго ранга… Что-то здесь не складывается.
От профессионалок Норимацу Ржевский вышел через два с половиной часа. Его глаза были широко раскрыты, расфокусированы и весело таращились в никуда. Рот опекуна тоже был слегка приоткрыт, его уголки то и дело порывались идиотски улыбаться.
— Бабоньки! — При виде девчонок, болтавших возле окна в своём доме, Дмитрий просветлел и захлебнулся эмоциями. — А жить-то как хорошо! Шу, дай тебе бог здоровья!
Он принялся достаточно странным образом приплясывать. Во всяком случае, в Заливе танец был неизвестен.
Аль-Футаим незаметно, как ей казалось, покосилась на двойняшку.
Мадина, не поворачивая головы, стрельнула той под нос средним пальцем правой руки, потом, не сдержавшись, развеселилась сама:
— Ржевский, знаешь, вот гляжу на тебя и думаю. Как всё-таки мало кое-кому для счастья надо!
— Хряк-бряк-ра-ра-бум, — блондин выбил сложную чечётку, прихлопывая себя руками то по бёдрам, то по корпусу. — Знаешь, Наджиб, а ты права была. Кочерыжку попарить, конечно, да, но… — в этот момент он обратил внимание на иронично улыбающуюся из глубины комнаты аль-Футаим.
— Я тоже понимаю свой язык, — подмигнула опекуну Далия. — Рада за тебя. С облегчением.
— Ой. — Блондин быстро прикусил язык и почему-то резко утратил былой задор, засмущавшись.
— Дмитрий-сан, оставить вам кого-нибудь из них до утра? — азиатка, понятием юмора не оперирующая по определению, по бесшумке общалась с кем-то из своих. — Мне нужно что-то сказать их начальству.
Говорила она по-японски, но менталистка вытащила текст из её головы.
— Ай, не надо никого, — решительно отмахнулся попечитель. — Спасибо большое, было здорово и незабываемо, но на этом остановимся, пожалуй. Хорошего понемногу, за некоторые буйки лучше не заплывать. Нырять тоже только в строго отведённых для этого местах, это я и по своему опыту знаю.
Мадину что-то царапнуло. Неопасное, несерьёзное, какая-то нестыковка на уровне интуиции.
Провожая массажисток за ограду, она целенаправленно прошлась по их мозгам, вытряхивая подробности последнего сеанса.
И удивилась: Ржевский оказался ещё тем затейником. И ведь, с одной стороны, от удовольствия, к-хм, тактильного контакта не отказался — оттянулся по полной. Можно сказать.
Но и с другой стороны называть это… язык не поворачивается.
ЛАДНО, БОГ С НИМ! Наджиб рванула из чужих мозгов ещё быстрее, чем в них погружалась.
Загадочная ты личность, Ржевский.
Далия и Шу решительно направились спать. Мадина, в силу ментала во сне нуждавшаяся меньше, решительно постучала в дом попечителя:
— Дим, надо поговорить. — Не дожидаясь ответа, менталистка вошла внутрь.
— Пугаешь подобным вступлением, — честно сообщил он. — Надеюсь, ты меня не убивать пришла. Из своих парадоксальных соображений.
Опекун сидел за столом и, несмотря на позднее время, усердно писал в своём блокнотике под маленьким магическим светильником.
— С ума сошёл? — удивилась она. — Я очень тобой дорожу!
Ржевский подозрительно прищурился и подался назад.
— Я, кстати, прошлась по мозгам двух тёлок, которые с тобой веселились. — Продолжила Мадина. — Ничего себе, ты массовик-затейник! С богатой фантазией, хи-хи.
— Вообще-то это клиентская тайна! — он неподдельно возмутился. — Ты не имела права так делать!
— Дим, да нет в этом мире от менталиста никаких тайн, — отмахнулась Наджиб, оглядываясь по сторонам в поисках ещё одного табурета. — И чем быстрее ты это поймёшь, тем лучше для тебя. Б**, а почему у тебя второго стула нет? Мне на стол садиться?
— Этот дом мой, я в нём обычно один обитаю. Мне одного стула хватает. Сходить, принести второй?
Недолго думая, Наджиб запрыгнула на столешницу и скрестила ноги, усаживаясь поудобнее:
— На. — Она положила рядом с собой свёрток, который принесла в руке.
Ржевский развернул, не торопясь, мазнул взглядом. Затем озадачился:
— Платина как на твоих браслетах. Сердечник из палладия. Руны — золото, энергетический накопитель алмаз. Хреновенький, но большой. Мадина, а что это?!
— Ты не в курсе? — она не исключала, но всё равно удивилась. — Только что назвал все элементы, даже сердечник, которого снаружи не видно, но не знаешь, что это?