— Спасибо большое, — говорю искренне, делаю шаг вперёд и на автомате тянусь к ней руками, чтобы обнять в знак благодарности.
— РЖЕВСКИЙ, ДЕРЖИ СВОИ ОГЛОБЛИ ПРИ СЕБЕ! НЕ НАДО МЕНЯ ПРИ КАЖДОМУ УДОБНОМ СЛУЧАЕ ЗА ЖОПУ ХВАТАТЬ! — подопечная отскакивает быстрее, чем я приближаюсь. — ЛАДНО, ДОМА ЛАПАЛ, НО ТАМ ХОТЬ НЕ ВИДЕЛ НИКТО! ТЫ Ж МЕНЯ НА ВЕСЬ МИР ОПОЗОРИШЬ!
Вообще-то, лицо её сейчас как раз от всех скрыто вуалью — никто и не узнает. Однако что-то подсказывает, что вслух этого аргумента лучше не упоминать.
— Прости, я рефлекторно, — чёрт неловко получилось.
Мозги в последнем движении не участвовали, руки сами потянулись.
— ЩАС С НОСКА ПРЯМО ПО ТВОЕМУ РЕФЛЕКСУ ЗАРЯЖУ! — продолжает разоряться Наджиб. — БУДЕШЬ В ЖЕНСКОМ ХОРЕ ОСТАТОК ЖИЗНИ ПЕТЬ! ПОХОТЛИВОЕ ЖИВОТНОЕ!
— Источник энергии универсальный есть у кого на время? — поворачиваюсь к одноклассникам и перехожу на русский, чтобы пресечь неудобную коммуникацию с менталисткой.
Гробовое молчание.
— На время, — повторяю, — только здесь использовать. Помирает, — указываю на подбитого японкой по помидоркам. — Моя целитель может помочь, но свою энергию на него мы тратить не будем. Вопрос принципа. Ну?
— Точно для этого? — мымра Егорычева нехотя протягивает коробочку.
— Слово Ржевского. Стой рядом, сейчас вернём, как у него кровь свернётся. — Забираю кристалл из контейнера и перехожу на другой язык. — Мадина, оно?
— Дай сюда. Да, пойдёт.
Наджиб опять приземляется на колени и начинает устранять нетривиальные последствия удара Шу.
Одного она спасёт, но есть ещё второй. К счастью, сломанная трахея — не откушенный язык. Тут я, допустим, и сам великолепно знаю, что делать.
— У кого-то есть свирель? Дудочка? Какая угодно пустая трубка? Хотя бы соломинка, через которую в ночном клубе пьём, к-хм, ну допустим сок?!
Немотря на нерасполагающую обстановку из толпы раздаётся пара смешков.
— Свисток! — От одноклассников чья-то рука бросает в мою сторону небольшой предмет.
Ловлю, осматриваю. Полая изнутри деревянная трубочка с парой дырочек поверху.
Детская игрушка, как раз годится.
— Шу, дай свой нож на мгновение?! — устраиваюсь рядом с тем, кому она ногой в горло засветила.
Над плечом назад выбрасываю пустую ладонь.
— Держи. — Японка вкладывает мне в руку клинок, который носит под рукавом на левом предплечье (как ей кажется, незаметно).
Говорим на её языке, присутствующие снова отдыхают.
— Откуда ты про танто знаешь? — Норимацу заглядывает через плечо, интересуясь моими действиями.
— Почувствовал. Фамильная сталь? Передаётся из поколения в поколение?
— Да, обычно по мужской линии. Но в этот раз родилась я.
— Этим ножом до тебя многие владели и его очень серьёзный человек ковал. Такие предметы даже под одеждой выделяются, много кто может чувствовать.
Чистая правда, хотя и не вся. Ещё расовый бонус.
— Что ты делаешь?! — как только я заношу нож над горлом пострадавшего, соученики оживают.
— Сволочь!
— Отойди!
Руками, однако, меня никто не трогает, как и магией. Прогресс.
— У него отёк! — ногтем мизинца обозначаю для зрителей зону на горле. — Здесь. Трахея повреждена, воздух в лёгкие не поступает. Ещё полминуты так покорчится — и привет, шишечки в лесу.
Все замирают. Давно замечал: правда впечатляет сильнее прочего.
— Почему именно шишечки? — неуверенно подаёт голос осмелевшая Егорычева.
— А они на могилке хорошо смотрятся: какая-никакая, естественная эстетика. — Выдержав паузу, продолжаю. — Сейчас вот тут сделаем продольный надрез, — вместе с пояснением надсекаю хрящ, чтобы слова не расходились с делом. — Чтоб ещё пожил.
Хорошо, тип без сознания и работать не мешает.
Народ ойкает: японский нож вскрывает горло.
Грудь пострадавшего поднимается.
— О, пошёл кислород по трубам… Вот сюда вставляем ваш свисток, — говорю и исполняю. — Фиксируем трубкой разрез, чтоб он дышать мог. Небольшая кровопотеря не в счёт, целители восполнят.
На всякий случай бью импровизированного пациента кулаком в лоб с расчётом нокаута ещё минут на пятнадцать: если он сейчас придёт в себя, деревяшку в рассечённом вдоль собственном горле правильно точно не воспримет.
А так временный наркоз гарантирован, глядишь, и целители подоспеют.
Окрестности оглашает затейливый свист: фью — тирлинь. Фью — тирлинь.
Вдох-выдох, свисток же.
— Вот. Дышит, хотя и не той частью горла. — Возвращаю нож владелице. — ЦЕЛИТЕЛЕЙ ЗОВИТЕ СРОЧНО! ЧЕГО ТАРАЩИТЕСЬ?!