— Да то понятно, — поморщился попечитель, косясь на купол иллюзии вокруг участка. — Больше нечего сказать?
— Семейный обед как семейный обед. Дим, что я упустила? — она дисциплинированно задумалась.
Он сейчас использует её в качестве оппонента, чтобы привести мысли в порядок. Значит, оппонировать нужно качественно.
— Дед между строк словно сигнал подавал. Не словами, контекстом.
— Не уловила.
— Помнишь, мы при тебе договаривались разделить имение на две половины?
— Помню. Я присутствовала, — Мадина тактично не стала напоминать, кто именно подсказал Ржевским-Барсуковым конкретное правовое решение.
— Идём дальше. У деда молодая жена, так? Должен заботиться, где им жить. Ну и ей после него, — он шмыгнул носом. — С потомством. Потому что к сожалению дедуле осталось жить чуть меньше, чем он уже прожил… В отличие от Анастасии… А он имущество раздаёт!
— Они достаточно странная пара, но есть нюанс, — Мадина припомнила ментальный слепок Барсуковой во время их разговора и решила кое в чём сознаться. — Я ей прямо предложила приворот снять. Она отказалась.
— Да?! Хренасе, ты в мои семейные дела нос суёшь! — опекун завёлся с половины оборота. — Зачем ты в их отношения полезла?!
— Не смогла пройти мимо как менталист и целитель.
— Ну склеил мужик красивую тёлку! Ну есть у них разница в возрасте! Какого чёрта грязными руками по святому?!.. — слов Ржевскому явно не хватило. — Кому какое дело?!
Его искреннее и неподдельное возмущение рвалось наружу, поскольку он добросовестно пытался обойтись без сквернословия.
Опекун покраснел, сжал чужую ладонь и возмущённо захлопал глазами, пытаясь справиться с нахлынувшим негодованием.
— Я врач. С точки зрения медицины, у Анастасии имело место отклонение. Как мне тогда казалось.
— На кой в сложившуюся пару со своим менталом влезать?!
Наджиб терпеливо вздохнула и не стала напоминать, что влезли как раз раньше. До неё. Она лишь думала откатить.
— Давай потом поругаемся? Дим, она нас когда к себе позвала в эвакуацию, я ещё слегка в шоке была от всего случившегося. Не смогла пройти мимо, как мне тогда казалось, несправедливости.
— Б… Чёрт побери.
— Да. Я думала, как представитель своей фамилии ты отлично поймёшь меня в этой ситуации. Это же несправедливо. Мне так показалось.
— Хорошая бабская отмазка. «Я переживала — потому так сделала».
Последний аргумент подействовал: он ворчал исключительно по инерции.
Неожиданно пришло в голову: пожалуй, Ржевские — чуть не единственная в мире фамилия, готовая без колебаний поступиться всем материальным ради некой абстрактной справедливости. Где-то здорово, чё.
— В общем, я ей сказала, что на ней висит внешнее воздействие. Как минимум, остаточные его следы. А оказалось, что она и сама в курсе этого и её всё происходящее устраивает.
— Да ну?! — возмущение Ржевского плавно перетекло в удивление.
Вместо ответа менталистка пыхнула с ладони плазмой:
— Я тебя не обманываю. Слово.
— Теперь вообще ничего не понимаю, — по второму кругу задумался он.
— Давай по порядку, — терпеливо вздохнула менталистка. — Какой сигнал твой дедушка давал тебе между строк? Извини, что я не поняла.
— Оформить имение на себя — это всё равно что пресечь в зародыше возможность кому-то получить его долю. Не знаю, как словами объяснить, тут чувствовать надо.
— И насчёт даты бракосочетания он тебе не ответил! — Наджиб восстановила значимые детали беседы, при которой присутствовала. — Ух ты. Через магосвязь мысли же не читаются, — пояснила она. — Видимо, надо членом вашей семьи быть, чтобы такие нюансы между строк понимать.
— Попрощался он как будто на всякий случай. Как я с тобой, когда вас в портал бросал перед приходом твоих соотечественников.
— Похоже на работу той стороны с заложниками, — честно прокомментировала не последняя знаток интриг своей страны. — И это странно.
— Мне тоже. Вот и пытаюсь сообразить, как дальше быть.
— Что по-твоему нужно делать в этом случае? — иногда для точного анализа достаточно всего лишь хорошо заданных вопросов.
Извне, кем-то вторым.
— По теории, доразведать срочно. Выяснить обстановку, — опекун мрачнел всё больше.
— Что мешает?
— Отсутствие точек опоры. У меня среди них ни агентуры нет, ни моим техническим средствам они недоступны, — Ржевский тоскливо покосился на старинные деревянные дома. — Анастасию только что вызывал — её амулет глухой тоже. Чёрт его знает, что там происходит.