Мадина дождалась, пока он натянет новую рубаху, и протянула ему пистолеты, которые за поясом штанов с голым торсом привлекали слишком много внимания.
Одновременно у края дороги затормозила вереница из трёх машин. Из передней сыпанула охрана, открывая двери второй и отсекая выходящего пассажира от тротуара.
— Уйди, бомжара, — без злобы, сравнительно спокойно предложил Ржевскому один из телохранителей.
На девчонок он посмотрел с интересом, но явно подумал, что они не вместе.
Дмитрий резко остановился, наклонил голову к плечу и удивлённо поднял правую бровь:
— Мне ли вы это, милостивый государь?!
Охранник предсказуемо проигнорировал вопрос, не обращая внимания на того, кто с его точки зрения этого не стоил.
В следующую секунду взгляд крепыша упал на огнестрел в руках блондина.
— Тревога! Нападение! — а вот реакция телохранителя оказалась парадоксальной.
Или он новенький? На этой работе недавно? Не отличает идущих мимо (и имеющих при этом оружие) от тех, кто начинает по тебе стрелять?
— Вы совершаете очень большую ошибку, — твёрдо заявила Норимацу парню на не совсем правильном русском.
Она понимала, что её партнёр сейчас выглядит не самым подобающим образом и впечатление производит ещё то. Опять же, с ним две тёлки рядом, которых он хочет трахнуть и третья (Наджиб), от которой он вообще непонятно чего хочет.
Надо помочь.
О себе как о женщине Шу в этот момент почему-то не подумала.
Решительно вступаясь за Ржевского, азиатка хлопнула рукой не в меру резвого охранника по плечу, он как раз начал поворачиваться спиной.
Пацан лет двадцати семи среагировал на кривом рефлексе: ударил локтём назад, сбивая как он думал её захват (пф-ф-ф), затем добавил пяткой.
Уширо так себе, отметила японка профессионально, соскальзывая сознанием в весьма определённый режим. Видимо, местная школа — у них всегда ноги коряво поставлены.
Удар излишне расторопного телохранителя предсказуемо прилетел в пустоту. Парень не отчаялся и использовал инерцию, чтобы развернуться и взорваться двойкой, левый-правый кулаки.
Да, школа была определенно русской.
Шу скупо шагнула назад, перенесла центр тяжести и вполсилы вбила правый майя в солнечное сплетение, м-м-м, наверное всё-таки не противнику.
Виновнику недоразумения — по лицам высыпавшей уже из трёх машин охраны она уверенно прочла и досаду, и недоумение от происходящего. Скандала та сторона однозначно не хотела.
Покатившийся по асфальту охранник непонятно за каким лешим на ноги поднялся картинным прогибом. Мда уж. Русская школа, что с него взять.
Логичнее было бы уйти косым кувырком назад через плечо: не гуляет центр тяжести и к бою готов в любую секунду. А сейчас толкни тебя или всади ещё один майя, на этот раз с фиксацией, не вполсилы, то-то будет удивление.
Ближайший к крепышу соратник на огнестрел в чужих руках среагировал тоже без раздумий и бросился на Дмитрия. Детина был здорово выше двух метров ростом, опасность представлял нешуточную.
Ржевский как раз начал убирать оружие и даже успел освободить одну ладонь.
Две правые руки одновременно стрельнули вперёд: здоровяк схватил за горло Ржевского, Ржевский — здоровяка.
Норимацу профессионально огляделась, затем таки впечатала майя в грудь виновнику переполоха: тот полез под пиджак, намереваясь достать что-нибудь нехорошее.
Парень улетел спиной вперёд дальше по тротуару. Пусть покатается, заодно в себя придёт.
Ржевский зачем-то решил повыделываться. Вместо того, чтобы поднять противника в воздух на правом колене в ближнем (его коронка), он продолжил сдавливать чужое горло вытянутой вперед рукой.
Может, какие-нибудь национальные традиции? Врагами типа не являются, потому недоразумения на кулаках разрешаются без серьёзных травм? По неписаным правилам?
Двухметровый здоровяк захрипел, обмяк и повалился на землю. Его глаза закатились.
— МАГИ! — по виду, старший экипажа первой машины подал оговорённый сигнал своим, принимая закалку тела у пятого дана каратэ-до за буст менталиста.
Лицо его исказилось, в глазах было ясно написано: относительно безобидное недоразумение переходит совсем в другую стадию.
В полном соответствии с законами инерции на улице появился охраняемый пассажир второй машины. Ближайшая к нему пара решительно прикрыла его телами, в руках остальных материализовались пистолеты.