Возможно, зря, потому что старое правило есть: «В разведке нет отбросов общества, есть только кадры. Если ты умеешь их организовывать, твои результаты всегда будут недостижимыми для чистоплюев, не учитывающих никого ниже себя по социальной лестнице».
В принципе, я б и ТАМ мину в чужой штаб хрен бы заложил, если б ассенизатором не притворился. В общем, есть над чем подумать, а сейчас остаётся только ловить настрой толпы и в соответствии с ним аккуратно утверждать свою волю.
И решать собственные проблемы, да: себе и союзникам сложное надо делать простым, врагам — простое сложным. Тоже правило, оттуда же.
— Господин Воронцов, потрудитесь объяснить свою эскападу в мой адрес. — Многозначительно качаюсь с пятки на носок, транслируя во все стороны свою невозмутимость и непреклонную суровость.
— После вашего посещения убит чиновник юстиции, — граф называет фамилию того типа, который не хотел регистрировать участок напарницы, выделяя его из моего.
— Не убивал! — даже не скрываю удивления. — Только его мордой в стол стукнул! Но там было за что.
Толпа реагирует взрывом восторга и улюлюканьем. Хм, похоже, чиновники юстиции и учёта недвижимости в городе не более популярны, чем Аппарат Наместника.
— Мне вам мёртвое тело предъявить? — иронизирует Воронцов, делая хорошую мину при плохой игре.
Шу сказала, подержит его во время разговора. Хитрым захватом прихватила всего лишь три пальца его завёрнутой за спину руки — а он теперь и шелохнуться не может.
Ух ты. Я такого приёма не знал, надо взять на вооружение. И на поверхности вроде, а у нас не было.
— Я правильно понимаю? — здесь громко уточнить, чтобы вся площадь слышала.
Не сказать, что она прямо забита, но народ есть и достаточно плотными группами.
— Вы нашли мёртвое тело, — продолжаю. — И решили повесить его на меня? Без доказательств?
— Вы были последним, чей приход к нему зафиксирован официально, — снисходительно и свысока бросает граф через нижнюю губу.
А держится молодцом, несмотря на захват в исполнении Норимацу.
— Так может вы его в назидание другим сами добили, — парирую. — А на неугодного вам Ржевского пытаетесь свалить. Вопрос на засыпку: коллеги, Аппарат Наместника, городская администрация, начальство оставляют у него зафиксированные следы приёма?
В воздухе виснет напряжённая тишина.
— Это логичный ответ, — соглашается граф. — Но Ржевский, есть ещё один нюанс. Совпадение.
— Какое?
— С Растопчиным вы тоже ссорились накануне. Начали по магосети, есть свидетели, беседа зафиксирована. Будете смеяться, но и он убит — обнаружен застреленным после вашего ухода от него. Вы же в здании на Центральной у него были?
Тут момент действительно скользкий. Я прокручивал в голове авансом подобный разговор, посмотрим, как аргумент сработает.
— Я никого из них не убивал, слово Ржевского. Мордой в стол прорядил — было дело и было, за что. Но не убивал, — качаю головой, глядя в глаза аристократа.
Хотя, в принципе, я тоже аристократ. И рангом не ниже.
— Ах, если бы все было так просто, — ухмыляется Воронцов. — Дал честное слово — и тема закрыта. Знаете, Ржевский, если б такой механизм работал, в стране и суды не нужны!
— А я очень хорошо знаю, что делать и с вашим нечестным судом, — безмятежно парирую.
— Иногда прав тот, у кого больше силы, — снисходительно бросает граф. — Понимаете намёки?
— Ага. — Достаю из кармана Шу свой связной амулет (на мне только трусы, некуда положить) и перехожу на речь Залива. — Не в службу, а в дружбу. Мадина можешь сделать одолжение?
— Да, если не касается твоего детородного органа.
Тьху ты. Сговорились они, что ли. Что за навязчивые идеи что у Норимацу, что у Наджиб?
А кстати, интересно. То, что Шу обещала сиськи показать — это тонкий намёк на возможность варианта? Или её обычная прямолинейность, у которой двойного дна отродясь не бывало?
Чёрт, и ведь не спросишь в лоб.
— Что сделать надо? — спрашивает менталистка.
— Порталом из моего дома, знаешь, какого, мне нужен хлыст.
— Тот, который у тебя на гербе? На котором шляпа висит?
— Да. Только шляпа в банковской ячейке, а вместо хлыста там муляж. Оригинал дома, в подвале. Вот он мне сейчас очень нужен, маяк с браслета дам.
— Приняла. Сейчас буду.
Было чертовски интересно, как кое-кто собирался использовать фамильный хлыст.