— Если прям очень хочешь, — Норимацу немного поколебалась, — то ладно. Можем попробовать. Если ты настаиваешь! Но помнишь своё творческое неудовлетворение после моих профессионалок?
— Да, — потомок гусара напрягся, выныривая из размышлений. — Очень даже хорошо помню. А ты это к чему?
— У меня есть серьёзные опасения, что после нашего тестового прохода… — она указала взглядом на ближайшую переодевалку, затем себе между ног, затем ему между ног, — твоё творческое неудовлетворение нашим с тобой совокуплением будет ещё б о льшим. Чем после массажисток.
— На чём основано это голословное заочное охаивание?! — возмущение партнёра вспыхнуло магическим нефтяным факелом. — Ещё даже не полученного результата?! И такой увлекательной свежей идеи?!
— Женская интуиция, Дим, — мудро и по-доброму улыбнулась Шу ещё раз. — Я бы это сейчас делала из снисхождения к тебе, а не по иным мотивам. В итоге тебе снова не понравится после того, как… ты понял.
На удивление, дзен и эту сторону жизни позволял видеть глубже, чем прежде. Пойти навстречу партнёру она, в принципе, могла, но по опыту его развлечений с профессионалками отлично видела будущий результат.
— Помнишь, ты с аль-Футаим хотел по своим психологическим травмам пройтись? — напомнила японка через секунду. — И по неким незакрытым гештальтам? Вот я чувствую, что и это из той же сферы. Принцесса образована намного лучше меня, по крайней мере, в области твоей психики. Она лучше объяснит. ЕСЛИ ХОЧЕШЬ — ПОШЛИ ПЕРЕПИХНЁМСЯ! — акцентировала она твёрдо. — Во всяком случае, попробуем. Что из этого получится.
— Хм. Если в бога верить, то он как будто жизненными обстоятельствами намекает: не ныряй бездумно на голом рефлексе, — блондин воровато огляделся по сторонам и ткнул пальцем в правую ягодицу спутницы. — О, упругенькая… Знаешь, с таким твоим настроем на подачку нищему похоже! — вздохнул он. — Ещё пару дней назад засадил бы, даже не задумался. А сейчас.
— Тот случай, когда мы с тобой в анализах полностью совпадаем, — доброжелательно кивнула Норимацу. — Ещё раз, решать тебе: хочешь — пошли попробуем. Если так невтерпёж.
— Ладно. — Ржевский внял голосу разума и на удивление не упал при этом духом. Фоня несгибаемым оптимизмом, он в следующую секунду целеустремлённо перенёс фокус внимания на пляжные площадки. — С другой стороны, мудрость предков тоже надо чтить! — принялся успокаивать он самого себя с показным энтузиазмом, утратив видимый интерес к телесам партнёрши по бизнесу. — «Не е*ись где работаешь», согласен! Возможно, и есть в этом свой глубинный смысл!
Его глаза в это время, не мигая, как завороженные двигались вслед за движениями Натальи Барсуковой (та затеяла перебрасывать мяч с сестрой через сетку).
— А ведь рыженькая тоже очень даже ого-го с этого ракурса… — Ржевский опять стал похож на дурачка и забормотал себе под нос, впадая в некое подобие транса. — Вот это да… Недальновидный я дилетант: оказывается, в динамике коэффициенты упругости иначе смотрятся… Кто бы мог подумать…
Шу развеселилась сильнее.
— Хм, — он тряхнул головой, сбрасывая наваждение. — А ведь мог вообще мимо пройти, прицел на совсем другие объекты перенеся! Ух ты. Вот это да. Неисповедимые пути твои, господи.
Рыжая кузина невесты деда партнёра как раз взмыла в воздух в высоком прыжке, принимая подачу с той стороны.
Верх её купального костюма качнулся вслед за собственным содержимым, открывая в движении его часть.
Ржевский резко остановился, решительно бросил двойника царевича под ноги и принялся охлопывать карманы.
Японке стало интересно, что будет дальше; она тоже замерла на месте.
Левая рука партнёра по бизнесу извлекла из кармана небольшую расчёску и принялась зачем-то водить ею по очень короткому ёжику хозяина.
Странно. На такой длине волос расчёска точно не нужна.
Вторая рука блондина тем временем извлекла из кармана мешочек с золотом и стремительно ощупала его со всех сторон, словно пересчитывая имеющиеся в наличии монеты.
По мере необычной инкассации лицо товарища разгладилось, напряжение из мимики исчезло, а в его взгляд вернулся уже хорошо знакомый неизбывный оптимизм:
— Никогда не сдаваться! Бороться до конца!
Фраза была сказана по-русски и, видимо, принадлежала к числу без сомнения достойных заветов предка-гусара (другое дело, что применял Дмитрий Ржевский творческое наследие пращура слишком своеобразно).
Шу неожиданно стало смешно до истерики. Кажется, благодаря предыдущему просветлению она стала лучше чувствовать Мадину Наджиб — в постоянном ёрничаньи той в адрес попечителя.