— Вы о вышке связи⁈ — настроение резко идёт вверх.
Это же целая техническая революция! Неужели…
Скрестить пальцы и прикусить язык, чтобы не сглазить.
— Да, я о ней. Подумал, вам важно знать, — в глазах японца опять мелькает скрытое удовлетворение.
— А какой был вопрос?
— Что будет делать простой человек вроде вас, если вдруг обнаружит, что вторая сторона пытается нарушить общественный договор, известный ему как Хартия?
— Буду восстанавливать положение, — пожимаю плечами. — Оно мне и так не нравится последние три дня! — признаюсь честно. — Даже обер-полицейского пришлось лично к порядку призвать.
Обычно подобных вещей вслух не произносят, но здесь и беседа такая, что слова подбирать будет лишним. И, если подумать, Изначальный Ржевский был полностью в своём праве: мразь, поднявшая руку на детей и перед этим дававшая клятву (в виде присяги) защищать Закон, жить не должна.
— Я предполагал, что вы приложили к этому руку, — озадачивается японец на ровном месте. — Но удивлён, что… Снимаю шляпу! — он обрывает самого себя, снова встаёт и снова кланяется.
— Каждая очень сложная ситуация всегда имеет очень простое решение, — констатирую аксиому.
— А как вы себе видите технически противостояние этого гипотетического простого человека, о котором мы только что говорили? И той второй стороны, перед которой не вставали со стула только вы? — потомок первого камикадзе переходит на родной язык и снова напрягается.
— Мне кажется, вы недостаточно хорошо знакомы с нормативным документом, — предполагаю извиняющимся тоном. — Сила одного простого человека в том и состоит, что в Соте все люди изначально простые. Отвечая на ваш вопрос: в том гипотетическом противостоянии, я уверен, если простой человек выражает мнение большинства, в одиночестве он долго не останется.
— Вы очень смелый. Повторяю ещё раз.
— Боже упаси, — отмахиваюсь. — Просто читайте документ! «Единственным источником власти в Соте является народ Соты», пятая статья Хартии об основании города. Я всего лишь буду защищать конкретный документ.
Если бы не знал, что именно здесь находятся производственные мощности, первым в жизни бы не догадался войти и спросить — здание из стекла и бетона на десяток этажей, стёкла непрозрачные снаружи (для других), больше похоже на средней руки многоквартирный дом.
— Здравствуйте, мы с вами созванивались. — Вежливо здороваюсь с кем-то типа консьержа.
Вход в единственный подъезд перегорожен турникетом, причём срабатывает последний от странного сочетания электрического сигнала и магического каста.
К чему такой огород городить? Я бы понял, если бы это автоматизированная система охраны была или какое-нибудь минное поле хитрое (техно с магией вперемешку).
— Документы? — немногословный хань отвечает на своём языке с таким видом, как будто делает мне одолжение.
Ещё и смотрит с лёгким презрением.
Занятно. Что вообще происходит?
Ладно, мне с ним детей не крестить.
— Держи, — перехожу на китайский и протягиваю из кармана бумаги Страхова.
Интересно, а если бы на моём месте был другой? Без моего расового бонуса на любую человеческую речь? Вопрос исключительно академический и оторванный от реальности, но интересный.
— Ты говоришь на жонг-гуо⁈ — глаза вахтёра округляются.
Бумаги он при этом берёт, но не читает.
— Ты просил документы, — с безразличным выражением лица указываю взглядом на его руки. — Я тебе их дал. Мои дальнейшие действия?
— Восьмой ярус, блок четырнадцать, сектор пять. Любой свободный верстак. За собой убрать, не шуметь, все вопросы — к мастеру участка.
Удерживаюсь от едкого замечания, где я видел этого мастера участка с его ценными указаниями.
На восьмом этаже рабочие места расположены рядами, между которыми мерцают магической защитой широкие проходы.
Логично, чё.
Половина столов занята, разношерстный народ крутит, пилит, запитывает кастами амулетные ёмкости — в общем, работа кипит.
Становлюсь за ближайший свободный верстак, принимаюсь за работу. С защитой рабочего места разобрался и без местных подсказок: артефактный щит, пульт на столешнице, словно изолируешься внутри кокона.
Это снова логично: если у кого-то что-то пойдёт не так и ахнет, пострадает только сам криворукий бракодел вместе с рабочим местом. Кстати, судя по цене (Накасонэ её указала для информации), отдающееся по ночам в аренду производство закладывает в стоимость и подобную вероятность.