— Чисто гипотетически. Ка…?
— Хренасе, какие ты слова знаешь. «Гипотетически».
— Как бы ты мне доказывал достоверность? Амулет правды на тебе через раз работает, хотя ты и не врёшь. Можешь считать последнее моим встречным шагом доброй воли, — проворчал епископ, глядя вниз.
— А как ты понимаешь, что не вру, если амулет правды не работает? — оживился Ржевский.
— Показания свидетелей, — нехотя пояснил старик. — Из соседних зданий много кто видел, как вы по земле покатились. Правда, подробности сообщают дикие, но информация по основным пунктам с твоей совпадает. Вот я и не цепляюсь к мелочам.
— А-а-а.
— Так как бы ты мне доказывал достоверность⁈
— Слово Ржевского, — флегматично изрёк блондин, собирая первый пистолет обратно. — В отличие от других, у меня есть собственный аргумент неснижаемой ценности.
— Не учёл персоналий, пардон. Нечем крыть, ваше слово весит, — признал иерарх. — Ладно, дальше-то что было?
— Охрана кое-какая; Шереметьев с Шуваловым и Романовым; эти прямо на двадцать втором легли. Наглухо.
— Как? — еписком внимательно следил за малейшим оттенком эмоций на лице блондина.
Ржевский кивнул на пистолеты и поднял вверх две пятерни.
— Не страшно было?
— А какая разница? Речь о девчонках малолетних шла, — равнодушно бросил потомок гусара. — Можно подумать, у меня выбор был! Знаешь, что с ними делать собирались?
— Представляю… Насчёт выбора: другие по доброй воле в такие дела не лезут, предположим.
— Я не другие.
— Ладно. Потом?
— Потом пошёл по лестнице на двадцать третий — другим причастным награды раздать. Автоматизированную турель в коридоре встретил, смесь магии и техно. Интересно?
— Нет. — Церковник, судя по виду, сдерживал нетерпение из последних сил.
— А чуть дальше занятная установка была: усилитель магического ядра. — Блондин закончил со вторым пистолетом и поднял на старика пронзительный взгляд. — Вот её на моём участке обстрелом и повредило.
— Так ты её в том небоскрёбе добыл? — иерарх закусил губу и посмотрел в сторону гигантской буквы Ш в отдалении.
— Ты меня слушаешь невнимательно? Да. Что с бою взято, то свято. Мой трофей, хотел на досуге поколупаться.
— Это наша вещь была. Не та установка, которую ты взял, а изначальный прототип. Как ты принцип работы понял? Ты же тупой, как полено?
— Да уж не глупее тебя, — хохотнул Дмитрий. — Как понял: родовой бонус. Я много что вижу, даже энергии порой, просто языком о том болтать не люблю.
Какое-то время собеседники мерились взглядами.
— Не понимаю. — Священник отвёл глаза. — Откуда оно у них всплыло — не понимаю.
— Романов? — предположил Ржевский. — Какой-никакой, а родня сам знаешь кому? С него — технология, а Шереметьевы и Шуваловы — финансы да исполнение? Перед этим у вас из храма оригинал спёрли.
— Умный ты больно для твоего имиджа! — дед ещё раз пронзительно посмотрел на блондина.
— На всё воля божья, — потомок гусара не стал вступать в дискуссии и коротко перекрестился. — С тобой вот откровенно говорю. Где мой дед и рабочие? — вопрос был задан без перехода, на одной ноте с предыдущей фразой.
— У нас. Обожжены и ранены были здорово, мы их к себе отволокли — перевязать, помощь оказать, — не стал отпираться иерарх. — Сюда на шум высадились — по нападавшим на тебя последняя порция плазмы из портала прилетела. Они отпора и так от вас не ожидали, а тут ещё мы: они и смотались в портал быстренько.
— Получается, церковная группа быстрого реагирования выдвинулась на понятный нам обоим сигнал? — спокойно принялся суммировать блондин. — На мою землю, запрещённым порталом?
— Можно и так сказать. Это предъява?
— Нет пока… Когда вы сюда заявились, моих уже не было, а те бежать бросились?
— Да.
— Раненых рабочих и деда вы эвакуировали для оказания помощи куда-то к себе?
— Ты чего такой противный⁈ — взорвался старик. — Я тебе уже на два раза повторил! Да!
А в следующую секунду он покатился с камня по траве, сбитый… а вот чем, Накасонэ не успела понять.
— Снайпер! На шестнадцать-ноль, третий небоскрёб! — заорал абракадабру Ржевский.
Непонятно, кому — полицейская тоже его не поняла.
— Подстава! Двухходовка! Нас или просчитали, или выманили! Его смерть на моей земле на меня отлично вешается! — блондин лихорадочно охлопывал себя по карманам и вертел головой по сторонам.
Несмотря на очень непростую ситуацию, Анастасия Вяземская не потеряла самообладания ни на секунду: для начала она молча показала и бросила обратно в карман записывающий амулет (давая понять, что с алиби проблем нет — запись не прерывалась). Затем подбежала к своему бывшему вплотную и накрыла их портативным артефактным щитом.