Дмитрий справился за девять минут. Когда он, грязный и закопченый, появился из подвала с карабином в руках, Накасонэ лишь в этот момент поняла, что было задумано.
— А теперь поиграем! — Ржевский стремительной свечкой взмыл в небо и заложил крутой вираж.
Странно. Ей казалось, изделие Мицубиси уже выработало ресурс или, в лучшем случае, находится на самой грани.
БАХ! Плевок ударил в землю, где блондина уже секунду как не было.
Разумеется, Накасонэ внимательно следила и за происходящим вокруг:
— Не переживай, в летящую движущуюся цель этот маг не попадёт, — успокоила она менталистку, краем глаза нервно наблюдающую за передаваемой картинкой. — Да он в воздух и стрелять не должен — можно других зацепить.
Японка, порывшись в памяти, припомнила, из какого амулета скорее всего сейчас садят по участку Ржевского. По всему было похоже на церковные происки: Плевки Дракона, Дыхание Бога, Доспехи Бога хождение имели в основном в весьма определённых обителях и мирянам были доступны очень редко. Если были.
А чтобы так, в центре города… Дмитрий прав, кто-то здорово ополчился на отца Александра. Причём этот кто-то был явно из одной с ним организации (из Церкви).
Через секунду Ариса поняла, что изрядно ошиблась на тему принципиальности неизвестного мага: блондин выписал в воздухе дугу и уклонился от заряда, прошедшего в добром десятке метров сбоку.
— Это же город! — японка изумилась. — Там же люди! Как?..
Отличительной особенностью Плевка Дракона являлось очень маленькое рассеивание и сохранение поражающей способности без изменений на всём протяжении полёта (на то он и артефакт из Священного списка).
Ржевский ещё в полёте открыл огонь из карабина по лишь ему ведомому окну этаже примерно на сороковом небоскрёба Шереметьевых. С расстояния метров в четыреста. Продолжая маневрировать, уворачиваться и галсами нестись вперёд. Время от времени к тому же смещаясь по вертикали.
Дырочки от пуль, если верить тому, что показал через пару секунд амулет, пришлись на единственное стекло — кое-кто неплохо стреляет, подумала японка. И летает тоже.
А затем потомок гусара без затей вынес собой ещё одно окно, на сей раз — с металлическими рамами. Пуговица-амулет столкновения не выдержала.
— Ой. Я его теперь не вижу, — растерялась Ариса. — Как же так⁈
Наджиб молча скрипнула зубами и с досадой врезала кулаком в белоснежную мраморную плиту пола.
Глава 19
Мадина Наджиб, дублёр-двойник Её Величества Далии аль-Футаим. Один из малых залов Дворца Монарха.
Священник медленно уходил за кромку. Если бы не ментал, она бы уже давно нервничала.
По ряду причин, огласка его присутствия в данный момент была нежелательной: во-первых, ещё не утихла междуусобная замятня. Во-вторых, на этом фоне чужой церковный иерарх (мягко сказать, не своей религии), рискующий умереть на территории дворца — не лучшая реклама для одной августейшей особы (разумеется, портал был открыт именем двойняшки).
В-третьих, участие Дома Наджиб во всём этом тоже бросало тень, куда не надо — как-никак личные целители Семьи (о ментале широким массам неизвестно. Врачи и врачи).
— Ты морщишь нос. Значит, что-то у тебя идёт не так. Позвать кого-нибудь на помощь? — аль-Футаим, за каким-то лядом спрятавшаяся в специальной нише за иллюзией, была не видна в оптическом диапазоне, но старательно следила за происходящим.
Накасонэ вздрогнула и развернулась на голос:
— Кто здесь⁈
Несмотря на достаточно специфическую профессиональную подготовку, сквозь полог маскировки японка проникнуть не смогла ни взглядом, ни шестым чувством. До этой секунды она искренне считала, что в зале их лишь трое.
Далия на мгновение деактивировала маскирующий амулет и помахала рукой:
— Я здесь, я; не парься. — Затем обратилась к близняшке. — Мадин, я серьёзно! Когда у тебя такая вот напряжённая рожа, значит… — дальше была театральная пауза.
Сидящей на престоле Эмирата персоне на чужого церковника плевать с большой колокольни по определению, машинально отметила про себя Наджиб-младшая — меня можно и поотвлекать. Прикольно же! А развлекаться Далька всегда предпочитает за чужой счёт и отказываться от этого не планирует. Особенно у себя дома.
— Не вякай под руку, — хмуро предложила она лучшей подруге, пытаясь придумать, как не дать раненому умереть без части внутренностей, сожжённых вместе с фрагментом живота.