СчиталА. ДвигалАСЬ. Она всё же девочка, хотя и регулярно очерчивает себе мужские рамки.
Менталистке стало на мгновение неожиданно тепло: а ведь только трое в этом мире безоговорочно готовы закрывать её собой, не глядя на ситуацию. Далька, Ржевский и Шу.
Приятно.
Потому что даже маман вон, пытается балансировать между дочерью и супругом. Всё подбирает какие-то аргументы и лепечет чушь мужу, не понимая, что волк не слушает блеянья овец, когда голоден.
— Мам, знаешь, я тебя люблю, но ты никогда не могла защитить меня от отца, — выдала Мадина вслух.
Концентрация целителя съедала весь ресурс психики, потому подбирать слова или формулировать мысли точнее не было сил.
Кажется, я уподобилась аль-Футаим, подумала менталистка. Говорю, что думаю и не думаю, что сказать.
— Мадина, доченька! — родительница всплеснула руками, косясь на японок.
На Арисе стоял ментальный блок седьмого-плюс ранга, мозги шиноби были надёжно прикрыты и для Наджиб-родителей по техническим причинам непроницаемы.
Шу пребывала в этом своём дзене и для любого менталиста, незнакомого с ней близко, виделась пустой стеклянной банкой с нулевым содержимым.
А ведь так можно кого-то очень здорово ввести в заблуждение, в этом месте тоже захотелось хихикнуть.
Хамад бин Мухаммад (звать отцом язык не повернулся) на автомате запустил два скана на обеих азиаток. Прочитав странный отклик, не врубился и решил начать с менее опасной, как ему казалось.
Бросив сразу два ментальных принуждения, он обратился к Шу:
— Представься и введи меня в курс дела! — отец последовательно повторил эту фразу и на ломаном русском, здраво рассудив, что прибывшие из Свободной Экономической Зоны тамошним наречием всяко владеют.
Интересно, а когда он успел начать учить язык Ржевского? Видимо, когда она смылась туда посольским порталом: будучи менталистом и сам, папан тоже мог усваивать информацию быстро.
Собирался разыскивать лично? Любит — хотел вернуть в семью?
Норимацу, пребывающая на каких-то лишь ей доступных вершинах самосозерцания, в следующий момент продемонстрировала странный аналог способностей к ментальному сканированию:
— Не обманывайся. Ты сейчас, как всякий достойный ребёнок, готова искать добро в родителях там, где его нет и никогда не было. И объяснять сложными неуместными конструкциями то, что имеет очень простую и примитивную природу. Не лги себе!
Хамад бин Мухаммад по привычке бросил ещё один скан, чтобы вытащить содержание сказанного из головы гостьи, не зная японского — но лишь раскрыл рот.
— Ещё одна попытка такого вот воздействия в мою сторону — и я буду вынуждена себя защищать, — Норимацу-младшая смотрела на мужчину спокойно и где-то умиротворённо.
Она не угрожала, не истерила; добросовестно ставила в известность.
Кажется, за пологом ментальной иллюзии захрюкала от смеха аль-Футаим. Точно сказать было нельзя, потому что двойняшка старательно шифровалась и не хотела раньше времени являть народу своё присутствие.
Через восточный вход, не спросив разрешения, вышли четверо.
— Какого ***? — Мадина мазнула по ним взглядом, стараясь не потерять только что собранную из кусочков концентрацию. — Госпожа Наджиб, кто позволил⁈
Японки могли не сообразить, а объяснять не было времени и возможности.
Во-первых, вошедшим не полагалось знать о том, что у принцессы есть двойник. Поэтому родная мама в их присутствии превращалась в госпожу-жену одного из целителей престола.
Во-вторых, в данный зал, как и в другие места обитания Дальки, право входа строго ограничивалось. Эти точно в список допущенных не входили.
В-третьих и в главных, для подобного отхода от правил нужны причины. Менталистка предполагала, какие — и ей они активно не нравились.
Какая всё-таки умная у меня близнец, подумала она, хмуро глядя на идущих по залу гвардейцев из провинции. Если бы не сидела втихаря за «вуалью», пахан бы, возможно, так не раскрылся бы.
— Мадина, последняя попытка договориться миром! — родитель ускорился и зачастил. — Ты не в курсе, потому что отсутствовала, но вокруг трона сейчас всё расчищено! Далия, дай бог здоровья её матери, усидит. Я знаю, что у вас с ней свои отношения, но насколько хорошо ты контролируешь её мысли⁈
Теперь точно хрюкает, подумала о подруге Наджиб-младшая. Тихо, но наверняка заливается — у принцессы, в принципе, были свои возможности и в таком положении позвать верный персонал с первого этажа.