— Буду неоригинальной. Повторю твой вопрос в адрес Шу минуту назад: как⁈…
— Заурядная армейская фигня, — встречно удивился Дмитрий. — Только адаптированная к другому ТВД. Театру военных действий.
Близнецы переглянулись. В следующий момент, попирая все возможные и невозможные правила родины, они взяли его за руки, каждая со своей стороны:
— Ты не нервничаешь. Ситуация, пугающая меня, тебя развлекает, — от волнения голос аль-Футаим стал хриплым. — Маги-стихийники — всё равно что оружие. Мадина — менталист, против них по определению беззащитна. На что рассчитываешь ты?
— Взять под контроль всех не смогу, — подхватила Наджиб. — Эти люди пришли не затем, чтобы нас обрадовать. Твоим языком, вооружённый шантаж…
— Не парьтесь, — кое-кто легкомысленно махнул ручкой, точнее, кистью.
Чтобы девичьи пальцы никуда не делись с его предплечий.
— Они ж на меня не рассчитывали?
— Да. То есть нет. Я и сама не знала пять минут назад, что ты пойдёшь со мной сюда, — осторожно напомнила Далия. — Это был экспромт.
— Перевожу твоими понятиями. — Мадина решила вмешаться. — Принцесса очень здорово попрала правила. У нас не Япония, — объяснять нюансы подробно не было возможности, тут лишь глубоко вздохнуть. — О, аль-Мактум дал нам проникнуться и понервничать, — менталистка коротко кивнула в сторону трибуны. — Сейчас начнёт рожать главное.
Там же, через некоторое время.
—… открытие портала на чужую территорию… похищение иерарха чужой церкви… разрыв отношений — это иносказательная формула объявления войны… — аль-Мактум упражнялся в красноречии, наслаждаясь собственной неповторимостью.
— Дамы, не парьтесь, — очень тихо прошептал Ржевский, почти не разлепляя губ. — Всё будет хорошо. Пусть языком домелет, старый козёл, как раз его люди расслабятся полностью.
— Что ты задумал⁈ — аль-Футаим не то чтобы встревожилась, но однозначно разволновалась.
— Верь мне и верь в меня, — блондин серьёзно посмотрел ей в глаза и на мгновение стал тем, другим.
Взрослым, мудрым и каким-то нездешним.
— Мне помогает, что он рядом, — имея ввиду Дмитрия, заметила близнецу Мадина. — Были б сейчас с тобой вдвоём, уже б с ума сошла.
— Та же фигня, — откровенно отозвалась принцесса, затем обратилась к спутнику. — Ржевский, а ты точно не менталист? А то мне сейчас по всем правилам нужно волноваться. Настолько, что без тебя гвозди из стула попой бы выдергивала. А я почему-то спокойна.
— А-га-га-га-га! — кое-чьё жизнерадостное ржание было настолько оглушительным, что вещавший с трибуны интриган даже поперхнулся последней фразой.
— Вот к этому я и веду, Ваше Величество! — несмотря на безупречные слова, взгляд старика говорил о многом.
Он явно видел себя контролирующим ситуацию, эдакой кошкой, играющей с мышатами.
— Мы не уверены, что вы справитесь! Мы тоже имеем право голоса по сложившимся традициям и правилам!
— Династический регентский совет имеет право отдавать царствующую монархиню замуж и без её согласия — если она уже вступила в права на престоле! Смотрите старые законы Эмирата! — подхватил кое-кто из зала.
— Вот и массовка подъехала, — угрюмо констатировала Наджиб. — Ради этого спектакль и затевался.
— Да ну⁈ Какая-то фигня же⁈ — Ржевский недоуменно посмотрел на каждую из них по очереди. — Кучка старых маразматиков, закрывшись с вами в комнате, за четверть часа может натворить столько беспредела⁈ Только потому, что ваши мамы одного из ваших пап допрашивают⁈
— Коротко: да. — У менталистки не было времени долго объяснять очевидное. — Просто ты нездешний.
Накатывало то же самое состояние, как и когда они впервые встретились на красной дорожке в Соте.
— А личное пространство и права? — Дмитрий словно с азартом уточнял правила карточной игры.
— Нет у женщины никакого личного пространства, — лаконично сформулировала принцесса. — Есть дом отца до замужества и дом супруга после. Меня раньше не касалось, а теперь…
—… и последнее! Вы настолько погрязли в делах куффаров там, на севере, Ваше Величество! — аль-Мактум победоносно оглядел их часть стола. — Что не стесняетесь даже этого неверного рядом с вами! Кого вы сюда привели и по какому праву⁈
— Мужик, я тебя долго слушал. — Ржевский неожиданно заговорил на их языке, хлопнув ладонью по столу и перебивая старика. — Сейчас ты помолчишь и послушаешь меня.