— Самураи. Ну, точнее, их дети — так как формально Микадо класс буси еще при Мэйцзи отменил.
— Угу, — ибн-Иван поощряюще кивнул. — А у меня на родине?
— Ржевские? Я других не знаю просто, — смутилась Наджиб.
— Годится в качестве примера… А у вас?
Мадина удивлённо переглянулась с Далиёй, затем медленно проговорила:
— Купцы⁈…
Их общий супруг довольно опустил веки:
— Мхм. О воинах ваших ничего говорить не буду, сами помните, чем спецгруппа министерства иностранных дел у меня на участке кончила.
— Дальше? — потребовала возбуждающаяся от таких-то пришедших в голову перспектив аль-Футаим.
— Ржевские — частный случай, явление в общем у нас называется «столбовое дворянство». Тот же Воронцов за свои принципы умрёт не хуже меня; другое дело, какие они у него… — поморщился потомок гусара в сторону.
— А у нас⁈ — принцесса только что за грудки мужа не взяла.
— А у вас самый захудалый купец, ведущий караван по пустыне соседей, за чужой товар и грудью на сабли разбойников идёт, не моргнув. И перед магами чужими до конца стоит, из допотопного бура отстреливаясь — чтобы с кредиторами до копейки рассчитаться. Любой ценой, даже если его детям годами есть нечего будет, — как-то буднично и сухо сформулировал за них такую важную вещь очень странный магрибинец.
— Опа. — Аль-Футаим подняла бровь выше.
— Либо, если за период убыток, — продолжил потомок гусара, — ваш торговец в найм идёт, чужую землю годами мотыжит, простым работником нанимается. Но долги свои, пока жив, до последнего медяка отдаёт! Как вариант — дети за него, если отец надорвался и не жилец. Где ещё в мире такое есть?
В следующую секунду старики, видимо, решили взять реванш: наплевав на приличия, не испрашивая августейшего разрешения говорить, они принялись наперебой перекрикивать друг друга, с азартом развивая ту мысль, до которой и сами должны были додуматься не один десяток лет тому.
— Только один вопрос, к самой себе, пожалуй, — аль-Футаим расчётливо облокотилась о плечо «супруга» и только что не замурлыкала, как кошка. — Нафига мне такой Регенский Совет? Аксакалы, кроме прав у вас есть ещё обязанности! Почему вы сами не сообразили?
— Причём тридцать лет назад, — вырвалось у менталистки непроизвольно. — Упс, опять гробовая тишина, — констатировала она.
— О, Самбур! — Блондин кивнул на завибрировавший связной амулет. — По бесшумке. Интересно, насколько срочно?
— Иди, — Мадина устало кивнула на ближайшую пару дверей. — И пройдёшься, и нас здесь отвлекать не будешь.
Кое-кто откровенно тяготился происходившим в зале: новых жён можно было в лучшем случае незаметно подержать за задницу, и то… (судя по встопорщившимся спереди штанам, супружеский долг потомку гусара хотелось бы получить прямо сейчас и желательно дуплетом).
Что до обсуждавшихся вопросов экономики и политики, то вид ибн-Иван имел такой, как университетский профессор — когда его отправили в детский сад и заставили общаться с четырёхлетками.
Он зевал и потягивался, ёрзал на стуле. Фрески на стенах, видимо, уже изучил на память.
— А вы здесь надолго? — чья-то цепкая пятерня жизнерадостно выскользнула из-под жопы аль-Футаим, оставляя ту в покое, а многозначительный взгляд Ржевского сфокусировался на декольте менталистки.
— Да. Ты же слышишь: торг на годы вперёд. Пока не закончат, никто отсюда не выйдет.
— Да не слушаю я! — муж тихо возмутился. — Это я только вид делаю из вежливости! На самом деле я уже все песни мысленно спел от скуки. По шестому разу.
Он решительно засобирался вставать, демонстрируя всем видом, насколько срочные дела его ждут за дверями.
Мадина коротко поцеловала пустоту перед собой.
Ибн-Иван ожидаемо увидел даже сквозь вуаль и в ответ плямкнул своими губами в воздухе.
— Уже прогресс, — меланхолично пробормотала менталистка.
Когда двери за блондином закрылись, она сделала то, чего сама от себя не ожидала: самым беспардонным образом наплевала на идущие переговоры (тьху на них — Далия чудесно справится), после чего взяла под наблюдение холл.
Ментальная система контроля Дворца, созданная ещё прадедом, её семье позволяла и не такое.
Дворец Эмира, второй холл возле Зала Регентского Совета. Происходящее фиксируется принимающим контуром системы ментального контроля Дворца. Трансляцию принимает один неустановленный абонент, находящийся в Зале Регентского Совета.