— О, ты-то мне и нужен! — Ржевский прямо расцвёл апрельским бутоном из придворного розария, когда увидел аль-Мактума.
Последний весьма экспрессивно общался с Шамсой Наджиб.
О, мама, удивилась Наджиб-младшая. А как ты прокралась, что я тебя на подходах не засекла?
Ничего срочного от отца родительница не выяснила: в противном случае она бы зашла сюда. Раз ждёт снаружи, значит, проблем нет (или уже решились, или устранены).
— Шамса, салам! — кое-кто фривольно махнул рукой и даже потянулся на автомате к женскому заду.
У Мадины внутри всё упало. Как же так, как же так… Этого же просто не может быть…
Ладно, другие жёны, другие женщины. Наложницы, б**ди, просто профессионалки Норимацу. Это жизненные мелочи, она даже внимания не планировала обращать на них.
Но это же родная мать! Жены!
— Извини!.. те. Автомат сработал! — потомок гусара на удивление одёрнул себя сам и врезал одной рукой по второй, имитируя наказание.
А мама ухмыльнулась и подмигнула!
Охота выйти прямо сейчас и подойти к ним, подумала менталистка. Бросить всё.
Ладно. Смотрим. Говоря цинично, о таких вещах лучше узнавать сразу, пока и девственность на месте, и брак не консумирован.
Знавшие её близко отметили бы, что это ледяное выражение лица возможно лишь когда ей не хочется жить. Впрочем, кроме Далии таких людей в целом мире не существовало, а близняшка была занята.
— Мне очень льстит внимание годящегося в сыновья пацана, — Шамса бинт Тани ухмыльнулась и не двинулась с места. — Обычно в моём возрасте радуются, если кавалеру хотя бы сорок.
— Ой, не наговаривайте на себя! — далеко не глупый человек, регулярно и успешно притворяющийся идиотом, на удивление заговорил в той тональности, которая успокоила подслушивающую Мадину.
Низменное я создание, укорила она себя по ходу дела. Подглядываю, подслушиваю, ещё и за самыми близкими людьми.
— А мне показалось, ты уже готов, — маман продолжала веселиться во все тридцать два.
Взглядом она указала на продолжающий оттопыриваться бугорок спереди штанов гостя дворца.
— Всегда готов, — неожиданно тоскливо вздохнул Ржевский. — Но — теперь я женатый человек. Так вот. Кстати, готов поспорить, что вы уже в курсе!
— Сразу масса вопросов, — теперь Наджиб-старшая заинтересовалась по-настоящему. — Первый: когда это вашу фамилию от интима удерживали жёны? Второй: откуда бы мне быть в курсе?
Мадина ревниво отметила, что когда мать вот так изгибает бровь, выглядит она, пожалуй, даже интереснее дочери.
— Шамса Таниевна, вы позволите, я один срочный разговор до конца доведу? — ибн-Иван тягостно вздохнул и сложил руки перед грудью в просящем жесте. — И потом, с вашего разрешения, приглашу куда-нибудь пообедать? Здесь же есть хорошие рестораны, не выходя из здания? — он весьма убедительно огляделся по сторонам.
Интересно, играет? Да ну, не может быть; очень искренне выглядит. Кстати, с чего это он на русский манер насаб переиначил, если говорит по-магрибски?
— А-ха-ха-ха-ха, это мой дворец, — маман многозначительно покачалась в пятки на носок, чего раньше за ней дочь не помнила.
Грудь взрослой женщины качнулась туда-сюда перед носом одного малолетнего сексуального маньяка. Справедливости ради, последний себя время от времени мог держать в руках.
Б**, вы оба с ума сошли? Менталистка абсолютно искренне не знала, как к происходящему относиться, что думать. И чего ждать.
Один со стояком в адрес взрослой бабы расшаркивается реверансами, вторая с ним то ли флиртует, то ли кокетничает.
Её следующая мысль была по-русски и состояла исключительно из нецензурной брани.
— Тьху! — блондин абсолютно естественно засадил себе ладонью в лоб. — Знаете, у вас частные дворцы на семью таких размеров, как у нас моллы, — признался он. — Как этого мудака увидел — мозги заклинило. Минута! — он уверенно махнул ручкой.
Второй рукой потомок гусара сгрёб за одежду аль-Мактума и, подняв в воздух, прижал спиной к стене:
— Мужик, я тебя три раза предупреждал.
Бах! Кулак блондина врезался в живот оппонента.
Всё тело старика свело судорогой.
Интересно, чуть оживилась подглядывающая близнец принцессы. Ух ты. Ладно, можешь и мамане глазки покорчить.
— Ты, сука старая, в гордыне своей не унимался!
Бах! Раскрытая ладонь Ржевского щёлкнула неудавшегося путчиста в лоб.
Затылок аль-Мактума ударился в стенку, глаза закатились.
— Шамса Таниевна, вы бы не могли привести его в сознание? Я знаю, что вы хороший целитель, — муж стремительно открывался с очень неожиданной стороны.