— Амиго, пока груз карабинёры под опись не примут, жить тебе на базе. А тут, сам понимаешь, работы не на один день. Пока взвесят, пока вывезут. И всё это при помощи броневиков да с усилением… Да не переживай ты так! — он увидел моё изменившееся выражение лица. — Дадим тебе доступ в душевую и в столовую, но пожить придётся на своём катере. Как видишь, здесь гостиниц нет.
Понятно, чё. Порядки у военных свои, выполняют инструкции. И это он ещё не сказал про следствие, которое обязательно учинят по происшествию на море. Хорошо, хоть, мобильник не отобрали. Созвонился с Ильёй, обрисовал ситуацию, сказал, чтобы не волновались.
Дальше был предоставлен самому себе. Полюбовался на кровавый закат, глянул на Дона Педро. Тот заливался синькой в баре в компании со своим помощником. Ничего, вот выйду с базы, встретимся. Земля, она круглая. Захотел позвонить Наталье, но отказался от идеи — сейчас в Москве поздняя ночь. Какие могут быть откровенные разговоры спросонья, кроме нецензурных посылов? Лучше не рисковать.
Как стемнело, за мной зашёл Хуан и повёл в столовую, где местные вояки решили закатить банкет в мою честь и во славу военно-морского флота Чили. Всё-таки они не дрогнули, отразили покушение на неприкосновенность границы превосходящими силами противника. Отстояли честь флага, и теперь все очень тёплые.
— Так как, ты говоришь, попал сигнальной ракетой, и эсминец взлетел на воздух? — ко мне подсел Херман — смуглый коренастый начальник Хуана в расстёгнутом кителе и потребовал в пятый раз повторить свою версию.
— … вот так всё и было, я потом спрашиваю капитана буксира, где он такие противокорабельные боеприпасы покупал. Не сознаётся. Я бы себе тоже прикупил, — рассказал чистую правду, которую говорить легко и приятно. Всё равно никто не верит.
— Ахаха! — вытирает слёзы. — Эсминец отгонял сигнальной ракетой! И случайно потопил! Нет, вы только посмотрите на него! Охохо! Не могу больше смеяться!
— Херман, вы мне лучше скажите, стоит американцев опасаться? Их угрозы прозвучали вполне серьёзно.
— Мы тебя американцам не отдадим! Серхио, помяни моё слово, быть тебе национальным героем! Готовься к славе!
— Да я как-бы и не горю желанием. Тем более был не один. Мне бы лучше наличностью, чем медными трубами.
— Никто у тебя деньги не заберёт. Всё выплатят, что полагается, а на счёт известности, крепись! Ты капитан, отбивший нападение на наше историческое наследие! Нет, подумать только — восемьсот тонн! Обычный турист! Просто взял и нашёл, когда захотел построить отель! Воистину, неисповедимы пути Господни!
Поправил в тринадцатой главе распределение сокровищ между участниками экспедиции. Договорились, как у ватажников: две доли — командиру, остальным — по одной доле.
Глава 19
К запуску готовится новая американская баллистическая ракета. На дереве у стартовой площадки сидят две вороны.
— Взлетит! — говорит одна.
— Не взлетит! — говорит другая.
Происходит запуск, и ракета взрывается.
— Это ты накаркала!
— Служу Советскому Союзу!
Грохот от взрыва, от которого моряки подплава рухнули на пол, рёв сирен, крики горящих заживо людей, борьба за живучесть подводного крейсера, упавшего на дно, и безысходность гибнущей от удушья команды — мне опять приснился кошмар. Я проснулся в три часа ночи в холодном поту и шевелящимися на голове волосами. Напоследок по нервам особенно остро полоснули слёзы безутешных вдов и матерей моряков — не люблю, когда женщины плачут… Лёг спать всего пару часов назад после посиделок в дружелюбной компании чилийских вояк. Вечер пятницы, завтра суббота — почему бы не отметить? И получил такой вот выверт ведунского подсознания. К чему этот сон?
Стал копаться в памяти и окончательно проснулся. Сегодня же двенадцатое августа — день гибели «Курска»! А я про него совсем и забыл за всеми событиями последних дней. Так, спокойно! Сейчас по Москве ещё только десять утра, больше часа до трагедии, есть время. Встал, сделал короткую разминку для сугрева, заварил кофе и стал вспоминать все версии.
В начале нулевых было множество вопросов к гибели «Курска». Почему не успели спасти гибнущий экипаж, почему подлодка совершала такие странные манёвры перед взрывом, почему внешняя обшивка в месте взрыва была загнута внутрь корпуса, а не наружу, если, по официальной версии, учебная торпеда взорвалась в торпедном аппарате? Очень много неудобных вопросов, и так мало убедительных ответов.