— Поручик, ты ли это? Не узнаю. Наверное снег пойдет — такой галантный! — я подал ей руку, чтобы помочь выйти.
— Мадам! То есть, мадмуазель! Я понял, что был не прав. Видите мои покрасневшие глаза? Это я всю ночь перечитывал Ржевского в оригинале. Мне открылось, что я действовал не по канону. Должен был сыпать комплиментами, а говорил гадости. Нет мне прощения! Мадмуазель, вы прекрасны!
— Опять врете, поручик! Я же без макияжа и без прически! — она посмотрела в боковое зеркальце двери пассажира и ужаснулась: — Вот лахудра! Это ты виноват! Похитил меня из дома!
— Шут! — она немного привела волосы в порядок руками и выпрямилась.
— Пойдем, — я ей протянул ей руку. Она, не долго думая, взялась, и мы пошли, держась за ручки, как в детстве.
Дошли до смотровой площадки. Еще не возвышаются шпили Москва-сити, и нет фуникулера через реку. Обычная апрельская Москва с голыми деревьями и островками снега около горнолыжного трамплина. С реки подул холодный ветер, и Наташа зябко укуталась в пальто. Обняв, прижался к ней сзади, чтобы согреть. Ее волосы пахли волнующим запахом молодости и весны. Не удержавшись поцеловал ей ушко. Она прижалась сильнее и стала водить головой, подставляя для поцелуев неисследованные участки. Затем мы целовались до опухших губ, пока окончательно не продрогли.
— Давно хотел показать тебе свой аквариум. Поехали ко мне?
Пожала плечами. Ну, поехали, посмотрим на твоих рыбок.
Вспомнила об аквариуме, когда мы уставшие лежали на кровати. Она перевернулась на живот и водила пальчиком по моей голой груди:
— Ну, и где твои рыбки? Обещал показать.
Потащил ее на кухню, достал из холодильника шпроты и мартини. Открыл, показал.
— Я так и знала, что тебе верить нельзя! Это был твой коварный замысел! Ты затащил меня в берлогу и грязно надругался!
— А чего тогда поехала?
— Конечно же, чтобы рыбок посмотреть!
Потом мы болтали, она сидела в моей футболке у меня на коленях, а я пытался исследовать скрытое тело, за что получал по рукам. Еще я травил анекдоты и шутил, а она смеялась и говорила, что мужчины с хорошим чувством юмора опасны. Они заставляют тебя смеяться, смеяться и смеяться, а потом бац, и ты голая. Отвечал, что женщины с чувством юмора еще опасней. Смеешься, смеешься, бац и ты женат, ипотека и трое детей. Через некоторое время опять обнаружили себя в постели.
Наступил вечер, и Наталья с беспокойством посмотрела в темное окно.
— Поздно уже. Мне пора.
— Зачем? Оставайся, мне с тобой понравилось.
— А дальше что?
— Все, как обычно. Ты выйдешь за меня замуж, будешь гладить мне рубашки по утрам и ругать за разбросанные носки. Я буду приносить в берлогу мамонтов и требовать, чтобы ты их готовила, а не била меня сковородкой за беспорядок в спальне. Потому что, каждый раз, когда я буду тебя видеть у кровати, мне будет пофиг на порядок.
— Звучит заманчиво. Это можно считать предложением руки и сердца?
— Ага. Поженимся, будем жить долго и счастливо, и умрем в один день.
— В автокатастрофе?
— Необязательно. Можно и на яхте, пытаясь выстоять в очередной ураган, пересекая Атлантику.
— Как романтично! Но ты же меня совсем не знаешь!
— Ты даже не представляешь, насколько права! Ты для меня закрытая книга. Тем интереснее будет. Ну, так что?
Она встала и начала искать свою одежду.
— Я должна подумать… Закажи мне такси.
Заказал знакомый кадиллак, на котором ездили с сотрудниками в приют под Новый год.
У проходной мы опять целовались. Она приподнималась на цыпочках и смеялась, а я ей говорил, чтобы она не уезжала, и что мне наплевать на жениха где-то там. Пусть локти кусает, что невесту увели. Она с улыбкой отвечала, что еще не дала согласие и вообще, Ржевский, ты уже добился, чего хотел, можешь дальше не притворяться.
Уехала, пообещав дать ответ завтра-послезавтра. Вот кикимора! Еще не вышла за меня, а уже мучает!
Наталья же всю недолгую дорогу с улыбкой слушала историю знакомства таксиста-директора с Сергеем и о его поездке с Дедом Морозом и Снегуркой в православный приют с подарками для детишек. Оказывается, он еще и благотворительностью занимается, и живет в шикарном пентхаусе, в котором ей так понравилось! Чем же он зарабатывает?