Анна не сводила с неё взгляда. Её лицо стало каменным.
— И что же это?
— Скелет… — сказала Мэри. Она заметила, что глаза Анны блеснули испугом. Словно ей в спину плеснули ведро ледяной воды. — Скелет собаки, я думаю.
— Вот как? — доктор опустила веки на долгие несколько секунд, словно глаза отдавались жжением.
— Да… И там был медальон… Значок с именем… Её, кажется, звали Джесси.
— И что же тебя так испугало в этой истории? Почему ты боялась рассказать?
Мэри пожала плечами.
— Я не могу понять, откуда там могла взяться собака.
— Ну, грунт привозили из Старого Мира. Может быть, попала вместе с ним. Что тут такого? — Слова доктора были быстрыми и наигранно безразличными.
— Мистер Дюваль сказал, что та земля проходила чистку, — с подозрением сказала Мэри. — И ничего крупнее монеты там быть не может.
— Что ж… — Она часто заморгала. — Тогда я действительно разочарую тебя, Мэри. Я об этом ничего не знаю. Если хочешь, я могу поспрашивать…
— Вы знаете, — испытывая Анну взглядом, сказала Мэри. — Вы знаете, но не хотите мне говорить.
Анна промолчала.
— Кто такая Джесси?
Мэри хотела узнать. Очень-очень хотела. Она уже подобралась так близко к ответу и чувствовала, что он таит в себе нечто важное. Нечто, что им стоит скрывать. Почему Анна молчит? Почему она не говорит? Запрещено? Она бы всё равно сказала, ведь Мэри ей открылась!
— Почему вы не говорите мне? — срывающимся тоном выдохнула Мэри. «Кто такая Джесси?», — бесконечно крутилось в голове.
— Мэри, давай я тебе принесу ещё воды, и мы…
— Нет! — в момент, когда доктор сделала шаг назад, Мэри схватила её за запястье, желая удержать. И её, Мэри, будто бы поразило током. По телу пронеслась мерзкая дрожь. Голова, казалось, раскололась напополам. Сердце выпрыгнуло из груди и плюхнулось на белую плитку палаты. А затем тело рассыпалось, а прах растворился в воздухе. Не было больше этого мира и мира того. Что-то среднее, где-то между временем.
Где-то в саду.
— Джесси! — кричала маленькая девочка, с обидой глядя на золотистую собаку со смешными ушами и счастливой миролюбивой мордочкой. Собака, зажав в зубах длиннющую палку, носилась вокруг светловолосой девочки, не желая подходить близко.
Девочка была одета так, как и положено детям. Яркая клетчатая жилетка, юбочка под чёрные колготы и босоножки. Никаких тебе больничных рубашек, однако…
Однако Анна была в белом халате.
— Джесси, ну иди ко мне! — Топнув ногой, с такой же обидой крикнула девочка.
Анна подошла ближе.
— Доброе утро, Кристина, — сказала Анна.
Девочка повернулась. Её круглое веснушчатое личико покраснело от недовольства.
— Она меня не слушается! — пожаловалась Кристина.
Джесси в этот момент прилегла в траве и принялась грызть край палки.
— Жадина. Не хочет делиться, — сказала Анна.
— Я с ней всё утро играла. А сейчас она и не подходит.
— Просто она хочет внимания. Сейчас она увидит, что ты на неё больше не смотришь и подойдёт.
Так и случилось. Косясь на болтающих доктора и девочку, Джесси в последний раз укусила палку, а затем, словно бы и позабыв о ней, поднялась на лапы и засеменила, виляя хвостом, к Кристине.
— Дурочка, — буркнула девочка, взлохмачивая стоящей под боком собаке загривок.
— Как тебе сегодня спалось? — поинтересовалась Анна.
Кристина нахмурилась.
— Плохо.
— Опять кошмары?
— Нет.
— А что же такое случилось?
— Я думала о маме, — продавила девочка. Её лицо скривилось, покраснело, и она захныкала.
— Ну… ну… — Анна попыталась обнять её, но девочка отстранилась.
— Когда вы меня отпустите к ней?! Вы обещали!
— Кристина, она скоро приедет сама…
— Она не приедет! Вы всё врёте! Я видела, что её увозили солдаты на машине! А потом она плакала!
— Какие солдаты, Кристина, ты о чём?
— Ей кололи уколы… — девочка, задыхаясь от плача, опустилась коленками на траву.
Анна подступила к ней, в умиротворяющем жесте выставив руку вперёд.
— Это был кошмар Кристина, просто кошмар…
— Я ВИДЕЛА! — проревела девочка, вздыбив лицо. — Я всё видела, когда думала о ней!
Джесси с растерянностью поглядывала то на Анну, то на девочку, затем подошла к Кристине и попыталась лизнуть ей лицо.
Девочка оттолкнула её и, уткнувшись носом в колени, продолжила захлёбываться слезами.
Они шагали по коридору, который был Мэри знакомым (она преодолевала его каждый день, двигаясь из палаты в сад).