У выхода Эрик ещё раз остановился, окинув хмурым взглядом Кирилла и Элиота. Кирилл в этот момент спрятал осколок зеркальца в складке одеяла, чтобы толстяк вдруг не всполошился.
Когда дверь палаты захлопнулась, Кирилл повернулся к Элиоту. Рука разжалась, и осколок упал на кровать.
— Если будем говорить прямо, — начал Элиот, — то оба останемся в выигрыше. Чтобы было проще, скажу сразу: я ненавижу своего отца, и если ты собираешься причинить ему вред, то я тебе в этом помогу.
Кирилл выдохнул истерический смешок.
— Хотя ты же работаешь на какую-то компанию и ничего не решаешь, так? — добавил Элиот.
Кирилл промолчал. Откровенничать на эту тему всё равно, что подписать себе смертный приговор. Мистеру Сакамото это бы ой как не понравилось.
Элиот кивнул сам себе, осознав, что ответа на вопрос он не получит.
— Что ты там говорил про «N-Web»? — наконец произнёс Кирилл. — Кого устранял твой папаша? — Он хотел получить ответ, так как и сам находился в зоне риска. Хоть о том, что он был носителем импланта никто, кроме таинственных заказчиков, и не знает, всё же не помешало бы подстраховать свою шкуру информацией.
— Странно, что ты ищешь папашу не из-за этого. Значит, он натворил что-то посерьёзнее? — Элиот отвернулся и посмотрел на тумбочку, где стояла бутылка. — Не подашь воды? Не дотянусь…
Кирилл насупился, встал с кровати и обошёл её по кругу. Взяв бутылку, он отвинтил пробку и протянул воду Элиоту. Как только тот попытался её взять, Кирилл отдёрнул руку назад.
— Что с «N-Web»? — медленно проговорил он.
— Я мало что знаю, — простонал Элиот. — Мне было одиннадцать, когда к папаше приходили те люди. Тогда я любил подслушивать, о чём говорят взрослые, когда меня нет рядом. Можно было узнать много интересного. И так, однажды через дверь своей комнаты я услышал, как он говорил с пришедшими гостями. Он упоминал этот имплант и то, что нужно устранить всех оставшихся носителей. Типа он вызывает какую-то болезнь, которая может передаваться детям, и они это не рассчитали… Мало что помню из детства, но это чётко отложилось в голове.
— Болезнь? — Опасения за свою шкуру ещё больше завладели Кириллом. DARG-7, бомба в голове, корпорация, охотящаяся на носителей старого нейроимпланта, теперь ещё и болезнь до кучи?
— Я ничего об этом не знаю. Не слышал или не запомнил… Не знаю.
Кирилл протянул ему бутылку воды. Элиот с недоверием её взял и прильнул к горлышку губами. Когда он опорожнил бутылку наполовину, с благодарностью кивнул и передал её обратно в руки Кириллу.
— Меня волнует одно, — проговорил Кирилл. — Где же ты берёшь деньги, Элиот? Да ещё и на такие дорогие тусовки?
— Мама оставила мне наследство, — пожал плечами Элиот. — Она была не беднее моего отца. Но уж точно в разы лучше.
— Задушил, говоришь? Почему же его не посадили?
— Ты охотишься на моего отца и не знаешь, какие у него длинные руки? Это я тебе должен не верить после таких слов.
— Давай обойдёмся без всяких доверий? Мы никакие не друзья.
— Но можем стать деловыми партнёрами. — Элиот грустно улыбнулся. — Это уже на твоём языке, да? Чего бы ты ни хотел добиться от моего папаши, ты это сможешь сделать параллельно с моей просьбой.
— Ну-ка, ну-ка?
— Убей его. Замочи, как паршивую свинью. — Его смазливое лицо побагровело, наполнилось ненавистью и гневом. Такое нельзя подделать, Кирилл уверился в том, что Элиот убеждён в своём желании и говорит правду.
— А взамен?
— А взамен я скажу тебе, где ты можешь его найти. Без охраны застукать в одних трусах. Я не уверен на сто процентов, ведь прошло восемь лет… Но если он перестал посещать то место, ты вернёшься, и мы придумаем способ, как его достать по-другому.
— Откуда столько ненависти, Элиот? — сощурившись, сказал Кирилл. — Всё из-за того давнего случая с матерью?
Элиот дёрнулся на койке. Он хотел было встать, но не нашёл для этого сил.
— Для тебя это ерунда?! — воскликнул он, вцепившись пальцами в простыню.
— Я слышал, как они ссорились! Слышал удары! А потом видел через щель в двери, как этот уёбок душит её галстуком! — Его глаза наполнились слезами. — Мне было одиннадцать. Я испугался… И ничего не мог сделать… Я побежал и спрятался под одеялом… И больше никогда не видел маму. — Из глаз Элиота точились слёзы, а губы скривились в гримасе отчаяния. — Он сказал мне, что она выпала из окна. — Он всхлипнул и зарыдал. — А я сказал, что буду жить у дедушки, и всем расскажу, как было на самом деле… если он меня не отпустит…
Кирилл решил дать юнцу выплакаться, перед тем как продолжить разговор. Что-что, но он понимал этого парня, как никого другого. Он даже чувствовал какое-то родство. В конце концов, его отец был таким же человеком. И хоть его мать умерла от болезни, это не мешало отцу калечить насиловать и убивать других людей.