Знакомая улица, с пышными кронами каштанов, залитая июньским солнцем. Все точно так же как и два года назад. Теплый погожий день, залитая солнцем мостовая, прячущийся в тени листвы тротуар. По обеим сторонам дома из красного кирпича.
Он специально остановился в стороне от нее, чтобы ступить на эту мостовую в одиночестве, без свидетелей. И не зря. Вроде взрослый мужик, а сердце стучит так, что вот-вот выскочит из груди. Еще и под ложечкой сладко так засосало. Ну чисто малолетка какой, перед первым свиданием.
Не торопясь дошел до знакомой кондитерской «Славянка». Содержание витрины уже не то. Ну и правильно. Чего из года в год подманивать покупателей одной и той же бутафорией. Нужно периодически обновлять, чтобы привлекать покупателя.
Но было и что-то неизменное. Сам лавочник, с теми же расчесанными на пробор и прилизанными волосами. Три знакомые девицы в легких летних платья. Разве только стали постарше, самые настоящие невесты. Одна из них взглянула в окно. Постояла несколько секунд глядя на молодого человека не сводящего с нее взгляда. Заказала пирожные, дождалась пока их упакуют в бумажный пакет и вышла на крыльцо.
— Здравствуйте, сударь, — задорно поздоровалась она.
— Здравствуйте, барышня, — улыбнувшись, ответил он с небольшой заминкой.
— Вы позволите вас угостить? Или как злой бука, увидите в этом подаяние нищему.
— Обижать подобным образом девушку, присуще мальчишке, каковым, надеюсь, я уже не являюсь.
— Уверена, что вы успели повзрослеть, — протянув ему пакет, мило улыбнулась она.
— А уж я-то как на это надеюсь, принимая угощение и сразу же извлекая из него заварное пирожное.
Вкус был тем же самым. То есть, восхитительным. Нигде он не ел таких замечательных пирожных. Ну или ему это только казалось.
— Фи. Есть прямо на улице неприлично.
— Знаю. Но ничего не могу с собой поделать, — с набитым ртом ответил он, и протянул пакет ей. — попробуйте. На ходу и на природе оно всегда вкуснее, чем за столом.
— Вы прямо змей искуситель, — потянувшись к пакету, произнесла она.
— Прогуляемся? Или вас не поймут?
В ответ она пожала плечами, не в состоянии ответить из-за кусочка пирожного во рту. Наконец проглотила и обернулась в сторону торгового зала.
— Девочки, идите без меня, — после чего решительно сошла на брусчатку тротуара. — Как вы меня нашли?
— Признаться, я вас не искал, Катя. Не скрою, питал конечно же надежду, что наша встреча возможна. Но настолько слабую, что и поминать о том не стоит.
— Отчего же? — скосила она на него взгляд, в очередной раз откусывая от лакомства.
— Ну, два года назад, я помнится уже бродил по этой улице. Не единожды проходил мимо «Славянки» заглядывая в ее окна. И все время оглядывался, не собьет ли меня юная велосипедистка.
— Ох, Борис, только не говорите, что искали встречи со мной, — наигранным тоном произнесла она, отправляя в ротик остатки пирожного.
— Но все именно так и было. А уж знали бы вы как я себя корил за то, что после случая с велосипедом не проводил вас домой.
— И кто же вам мешал?
— Моя глупость.
— А может вы просто робели перед барышней и знатного рода.
— Перед барышней, да. Что же до вашего происхождения, то я тогда понятия не имел, кто вы. И уж не обессудьте, но предполагал, что будете из разночинцев.
— Я? — все так же наиграно удивилась она.
— Ну да, — пожал он плечами.
— Хотите сказать, что дочь боярина Яковенкова можно принять за разночинку? — все с тем же неестественным возмущением произнесла она.
— Ну, знаете, не ведите себя с незнакомыми лоботрясами как с равными, глядишь и за боярышню станут принимать.
— Фи. Ну и пусть вас, — пожав плечиками, просто произнесла она.
— Вот, вот, а я о чем говорю.
— Как прошел переход? — сменила она тему.
— Без происшествий.
— О вас много писали.
— Не обо мне, а о Проскурине и Рыченкове.
— Просто нужно уметь читать между строк.
— А тут как ни читай.
— Та атака, на минном катере… — девушка остановилась, и обернувшись к нему вперила в него встревоженный взгляд. — Вы участвовали в ней?
— К чему сейчас об этом вспоминать, Катя. Было и прошло. Все ведь закончилось хорошо.
— То есть все же участвовали.
— Господи, да там и риска-то никакого не было. Главное знать, на что способна артиллерия, а я знаю. Помните? Я виртуоз-наводчик.
— А картечницы и винтовки?
— А для чего по вашему я устроил защиту из броневых листов? Риск конечно был, но минимальный. И как результат, капер на дне, а мы не успели даже испугаться.
— Врете конечно. Но врете складно. Кстати, батюшка сказал, что это новое слово в тактике. Он стоял у истоков минных катеров, и ему будет интересно поговорить с вами на эту тему.
Борис посмотрел на нее внимательным взглядом. Она же лишь тихонько вздохнула, и потупила взор. Получается, она все же рассказала отцу о своем новом знакомом. И Боярин однозначно в курсе, что Борис одаренный. Иных вариантов быть не может. Если бы Москаленко просто попросила усыновить Измайлова без подробностей, тот пожалуй пошел бы навстречу своему вассалу и главе рода. Но коль скоро о нем упомянула дочь, которая уже на выданье… Лично Борис раскопал бы всю подноготную.
— Если боярин сочтет для себя возможным говорить со мной, то…
— Вас ему представят на завтрашнем приеме в доме Москаленко.
— Даже так?
— Ну вы же не могли подумать, что столь значимое событие, как обретение нового родовича, пройдет скромно и незаметно. Фактически, завтра родится новый член рода.
— Ну, что же, пока я не родился, давайте погуляем и поговорим. Уж простите, но пригласить вас где-нибудь посидеть я не могу. Мы с вами все еще стоим на разных сословных ступенях.
— Уж не социалист ли вы, Борис?
— Нет, Катя. К ним меня точно отнести нельзя. Но считаю, что реформы все же не помешают. Я сам из низов и прекрасно знаю, сколько среди рабочих умных талантливых людей. Только подняться из грязи суждено лишь единицам. А это невыгодно в первую очередь самому государству.
— Только батюшке об этом не говорите. Сразу же причислит к социалистам. А они для него все бомбисты. Один из моих братьев погиб от их рук. Ему еще не было восемнадцати.
— И давно это было?
— Еще до моего рождения.
— Хорошая у вашего батюшки память. Только, если он так переживает за своих детей, как же он вас отпустил в путешествие. И даже после того происшествия не отозвал обратно.
— Ну, гибель в море или в бою, лицом к лицу с врагом, он поймет. Но удар в спину никогда не спустит и не забудет.
— Хорошо, Катя, я обещаю следить за своим языком.
Они гуляли несколько часов. И он проводил ее домой когда солнце уже начало клониться к закату. Сказать, что он был счастлив, это не сказать ничего. У него словно крылья выросли. Господи, ну прямо великовозрастный мальчишка.
Яков косился на него весь вечер, утро и день. Пока взволнованный Борис собирался на прием. Нет, церемония усыновления его не волновала. К чему париться по этому поводу. А вот будущее знакомство с родителями Кати… Чего уж там, это не рядовое событие в любом возрасте.
— Матушка, все же я не понимаю, к чему тебе понадобилось усыновлять этого мальчишку.
Н-да. Картина, что говорится маслом. Высокий, крепкий мужчина под пятьдесят, с сединой на висках, и вдруг такое обращение к девушке как минимум вдвое младше него. Однако никакой ошибки, капитан первого ранга Москаленко Петр Алексеевич, стоял перед своей матерью. Какой бы несуразностью со стороны это ни казалось.
— То есть, того, что он спас мою жизнь и пленил обидчика, тебе мало?
— Разумеется мало. За подобные деяния предусмотрены награды. И совсем не обязательно одаривать потомственным дворянством.