— Он одаренный.
— И что с того, — ничуть не стушевавшись, пожал плечами он. — Ты ведь дала ему слово, что он будет на особицу, вольным дворянином. То есть, даже десятина роду от него не обломится. Какая нам от того выгода?
— А если мне хотелось сделать приятное девочке? Ну кого предложат Катюше в мужья? Какого-нибудь старичка, после которого она останется молодой вдовой, обреченной в одиночестве куковать свой век.
Елизавета Петровна знала о чем говорила. В этом мире царило не просто сословное общество, но еще патриархат. Женщины понемногу отвоевывали себе позиции, но процесс этот был крайне медленным. Поэтому выходя замуж, девушка переходила в сословие мужа. Ну и уходила в другую семью, разумеется. И если женщина хотела сохранить положение доставшееся ей от покойного мужа, она зачастую оставалась вдовой. Разумеется, если было за что держаться. Как самой Москаленко. Шутка сказать, но она здесь глава рода. Пусть и небоярского.
— Никогда не думал, что ты можешь быть настолько сентиментальной. Мальчишка будет на особицу, а случись, так нам за него держать ответ. Ведь откреститься от него не получится. Пусть и паршивая овца, но наша. Ну и представила бы его пред ясны очи боярина, пусть бы сам разбирался. Или тащил его к царю.
— Во-первых, этот мальчик не заставит нас краснеть, уж поверь моему опыту. Во-вторых, к чему я должна отказываться от выгоды.
— И в чем она?
— Борис весьма занятная личность. Не просто одаренный художник, но еще и изобретатель. На Голубицком у него с компаньонами имеется небольшой, но быстро растущий заводик. А что он вытворял с каперами. Думаешь это дело рук Рыченкова? Три раза х-ха!
— Не сказал бы, что я одобряю подобные действия.
— Ну так, с волками жить, по волчьи выть. Честно можно драться только с тем, кто сам честен. И потом, что бесчестного ты увидел в его атаке на минном катере. Верх безрассудства и изобретательности. А идей у него предостаточно. Как тебе легкий автономный водолазный костюм?
— То есть, автономного?
— Человек плавает как рыба в воде, никаких тебе шлангов, и тяжелого балласта. Увы, подробности мне неведомы. Но они погружались на глубину без громоздкого оборудования. Даже с обычной лодки. И я более чем уверена, что у него найдется еще кое-что. Так что, выгода роду от него будет очевидной. И наконец, как считаешь, достоин ли наш род стать княжеским?
— Даже не боярским, — хмыкнув, произнес Петр.
— Если ему помочь, а не искать повод подставить ножку. Если его принять в семью, а не смотреть как на выскочку. Если не держать за пазухой камень, а открыть сердце. Я верю в этого мальчика. Он не сможет ответить неблагодарностью. И уж тем более, если точно будет знать, кто сделал все для того, чтобы он соединился с тем кого он любит. Оставь скепсис. Да, ему только шестнадцать. Но я вижу, что чувства у него серьезные и глубокие. А еще, понимаю, что даже если у Кати это всего лишь влюбленность, он способен сделать так, чтобы она переросла в настоящие чувства.
— Ну может ты и права, — задумчиво помяв подбородок, согласился мужчина.
Глава 21
Родович
Двери перед ним распахнулись и он вошел в просторный бальный зал. Ну как просторный. Не Екатерининский дворец, конечно. Но все одно, эдак метров десять на десять. Довольно дорогая отделка с позолотой. Или это по меркам прежнего мира Бориса дорого. Тут это всего лишь обыденность, там седая старина и антиквариат.
Народу собралось не меньше сотни человек, расположившихся по сторонам широкой красной дорожки. Мужчины во фраках, как и Борис, которого приодели уже в усадьбе. «Матушка» озаботилась. Женщины и девицы в бальных платьях. Это же праздник, а не просто официальный прием. Поэтому танцы входят в развлекательную часть программы.
Прямо по дорожке разновеликая группа людей. Это его будущие родовичи. Н-да. Признаться, он ожидал куда большего. Все же потомственный дворянский род. На деле же, получается какой-то захудалый. Всего-то пять пар, в окружении около двух десятков детей разных возрастов. Вроде и не ленятся рожать, и образование дают вместе с дополнительными возрождениями, а что-то дворян не так чтобы и много получается. Возможно причина как раз в том, что тут над чадушками не больно-то и трясутся. Интересно, а сколько детей было у Елизаветы Петровны? Наверняка не двое, что сейчас стоят перед ним.
Первый, высокий и статный каперанг, по виду годится в отцы своей матери. Второй если и помоложе, то не намного, и уж точно серьезно уступит физически. Одет в статский костюм, при орденах. Но выглядит в нем не менее солидно, чем в военной форме. Борис успел познакомиться только с этими двоими, да и то заочно. Кто остальные он без понятия, и уж тем более, это касается детей.
Куда больше его заинтересовал боярин Яковенков. Тот факт, что Измайлов имеет все шансы стать даже князем, еще ничего не знает. Как там говорится — из грязи в князи? Так вот, для далеко не захудалого древнего боярского рода подобный союз может статься и неприемлемым. Какой-то выскочка и вдруг засматривается на девицу столь благородных кровей.
Даже потомки Бориса через несколько колен могут не признаваться родовитым дворянством ровней. Выскочек нигде не любят. А кем еще могут быть те, кто не может похвастать имеющимися за их плечами славными предками.
К тому же, возможность вступления в брак регламентируется законами. Так, дочь царя может выйти за дворянина не менее чем в седьмом колене. Великокняжеская, имеет нижнюю планку в пять колен, княжеская в три. С боярышнями дело обстоит попроще. Это должен быть непременно потомственный дворянин во втором колене или же в первом, но боярского звания.
Теоритически Борис имел возможность добиться руки Кати. В конце концов все только и делали, что твердили о перспективах роста его социального статуса. Причем не ограничивались боярским титулом. Но на практике, это ровным счетом ничего не значит. Иметь право и воплотить его в жизнь, понятия разного порядка.
Вот и рассматривает Яковенкова, стараясь понять для себя, что он собой представляет. Крепыш среднего роста, на вид лет шестьдесят, с проседью в висках и на челке. На деле ему уже под девяносто. И при этом все еще не разменял первую жизнь. Взгляд прямой, твердый, оценивающий. Пышные бакенбарды и усы с проседью, при бритом подбородке, придают ему слегка несерьезный вид. Но нужно быть дураком, чтобы шутить шутки с этим медведем.
Супруга его тоже молодостью не блещет. Но при этом выглядит не старше все тех же шестидесяти, причем находится в отличной форме. Выше своего мужа, стройная и статная, на лице минимум морщин, при том же минимуме косметики. Черт, а ведь на маменьку очень даже можно засмотреться. Сразу же вспомнился целый ряд анекдотов о зяте и теще. Даже где-то неловко стало, перед самим собой.
Катя росточком удалась явно в папу. Впрочем, какие ее годы, всего-то семнадцать, так что глядишь еще и подрастет. Хотя и сомнительно. Подобное свойственно скорее мальчикам. Кстати, ее тут нет. Похоже родители посчитали, что это не то событие, где стоит присутствовать их дочери.
Боярин с боярыней смотрят на новоявленного подданного с явным интересом. Оно вроде как и вполне объяснимо. Но если знать подоплеку, то взгляд этот где-то оценивающий. И это хорошо. Потому что, считай они подобную партию для своей дочери неприемлемой, то смотрели бы скорее презрительно или холодно. А то и вовсе отказали бы Москаленко в усыновлении. Там где говорят чувства, рассудок молчит, и плевать им на всю его одаренность, с высокой колокольни. Жили прежде без него, проживут и дальше. Не все можно измерить деньгами.
Сама церемония заняла немного времени. Елизавета Петровна объявила о том, что намерена усыновить молодого человека не просто спасшего ее жизнь, но и оказавшего неоценимую услугу. Расписала какой он весь из себя благородный, бескорыстный, честный и храбрый. И прочая, и прочая, и прочая.
Измайлов где-то даже почувствовал легкий зуд меж лопатками, и непроизвольно повел плечами, не прорастают ли там крылышки. Приметившая это Мария Платоновна понимающе улыбнулась одними лишь уголками губ. О как! А тут пожалуй особых проблем не наблюдается. А там глядишь и с папашей разберется. Ночная кукушка она такая. Только вот выбиваться в бояре придется по любому. Иначе без вариантов.