Впервые напечатаны в сб. Воспоминания, 1965. Печатаются с сокращениями по авторизованной машинописи (ГЛМ). Написаны в 1926 году.
1 Автор неточно цитирует воспоминания Г. Д. Деева-Хомяковского «Правда о Есенине» (см. наст. т.).
2 Ни тетрадь со стихотворениями Есенина, ни его письмо к Л. М. Клейнборту не разысканы. Судя по пересказу содержания письма, оно могло быть отправлено не раньше середины 1914 г.
3 H. A. Клюев начал публиковаться не в «Доле бедняка» (московская газета, выходившая нерегулярно в 1909–1914 гг.), а в 1904 г. в петербургском альманахе «Новые поэты».
4 Из стихотворения «Узоры», опубликованного в журн. «Друг народа», М., 1915, N 1, 1 января.
5 Имеется в виду стихотворение «Поет зима — аукает…». Под заглавием «Воробышки» оно публиковалось в журн. «Мирок», М., 1914, N 2, и детском альманахе «Творчество», М.-П., 1917, кн. 1.
6 Стихотворение «Сыплет черемуха снегом…» было напечатано не в «Журнале для всех», а в «Ежемесячном журнале», П., 1915, июнь, N 6, с. 4.
7 Это не вполне точно. Три стихотворения из перечисленных («Поет зима — аукает…», «Сыплет черемуха снегом…» и «Троицыно утро, утренний канон…») были введены Есениным в первый том Собрания стихотворений (1926). «Сыплет черемуха снегом…» еще раньше входило в сб. «Радуница» (1916 и 1921) и «О России и революции». «Троицыно утро, утренний канон…» — в сб. «Радуница» (1916).
8 Вероятно, имеется в виду статья Л. М. Клейнборта «Печатные органы интеллигенции из народа» (журн. «Северные записки», П., 1915, июль-август, N 7–8), в которой автор, характеризуя журнал «Друг народа», цитирует стихотворение Есенина «Узоры». Поскольку Есенина в августе 1915 г., когда вышел этот номер журнала, в Петрограде не было (он уехал в Константиново в последних числах апреля, а вернулся в начале октября), данный разговор не мог состояться раньше осени 1915 г.
9 Из ранней редакции стихотворения «Троицыно утро, утренний канон…».
10 В журнале «Современный мир» стихотворения Есенина не публиковались. 11 Подобные материалы Л. М. Клейнборт, судя по письмам к нему С. Д. Фомина, Г. Д. Деева-Хомяковского, С. Е. Ганьшина и др. (ИРЛИ), начал собирать еще в 1914 г. и продолжал в 1915 г. Рукопись Есенина состояла из шести листов. Это доказывает авторская пагинация на единственной сохранившейся последней странице (хранится в ИРЛИ; текст — см. V, 160).
А. А. БЛОК
ИЗ ДНЕВНИКОВ, ЗАПИСНЫХ КНИЖЕК И ПИСЕМ
Встреча с А. А. Блоком 9 марта 1915 года — один из важнейших рубежей в жизни Есенина. Сразу же после приезда в Петроград, он — по сути дела никому не известный девятнадцатилетний юноша — передал А. А. Блоку записку: «Александр Александрович! Я хотел бы поговорить с Вами. Дело для меня очень важное. Вы меня не знаете, а может быть, где и встречали по журналам мою фамилию. Хотел бы зайти часа в 4. С почтением С. Есенин». Блок встретился с Есениным. И та оценка, которую стихи Есенина получили сначала у А. А. Блока, потом у С. М. Городецкого и других петроградских литераторов, положила начало его литературной известности. Есенин во всех автобиографиях среди важнейших событий своей творческой жизни отмечал значение этой встречи. Он не раз рассказывал о ней знакомым, со временем все более романтизируя реальные обстоятельства.
Один из таких рассказов передал в своих воспоминаниях Вс. А. Рождественский. В 1915–1918 годах их встречи, случавшиеся и дома у А. А. Блока, и на различных литературных вечерах, были не столь уж часты, но интересны как для Есенина, так и для А. А. Блока. Суждения Есенина, его творчество не оставляли А. А. Блока равнодушным, вызывали у него живую ответную реакцию. А. А. Блок отмечал в дневниках и записных книжках личные встречи с Есениным, с интересом записывал суждения Есенина во время их беседы 3 января 1918 г., когда Есенин пытался объяснить свою определенную отчужденность от «питерских литераторов», особенность своего пути, как и пути крестьянских писателей вообще.
О том, что суждения Есенина были далеко не безразличны для А. А. Блока, говорит и такой факт: после публикации «Двенадцати» в газете «Знамя труда» А. А. Блок вносит поправку в текст поэмы (в строке «Над старой башней тишина» слово «старой» заменено на «невской»), как он сам помечает на полях: «По совету С. Есенина». Определенное отчуждение от поэзии А. А. Блока, которое произошло в период «скифских» увлечений Есенина (оно отразилось, например, в письмах А. Ширяевцу от 24 июня 1917 г. или Р. В. Иванову-Разумнику от мая 1921 г.), не изменило общей высокой оценки Есениным творчества А. А. Блока. С особой настойчивостью он говорил об этом после его смерти. Андрей Белый свидетельствует: «Бывший у меня студиец из Лито говорил о двух вечерах памяти Блока, устроенных имажинистами в Москве. На одном Сергей Есенин говорил, что говорить о смерти Блока нельзя: раз, в беседе с Блоком по поводу слухов о разрушенном Кремле, Блок сказал Есенину: „Кремля разрушить нельзя: он — во мне, и в вас; он — вечен; а о бренных формах я не горюю“. То же применил Есенин о Блоке: он — наш, он — не умирает, он — вечен, а о бренном „Блоке“ горевать нечего» (ЛН, т. 92, кн. 3, с. 810). Есенин резко отрицательно отнесся к антиблоковским выступлениям имажинистов, которые они устроили после его смерти. Когда имажинисты организовали 28 августа 1921 года в свойственном им скандально-рекламном духе вечер «памяти» A. А. Блока, то Есенин долго не мог простить им развязных выступлений. Один из его знакомых вспоминал: «На другой день после смерти в клубе поэтов „Домино“ на Тверской, 18 московская богема собралась „почтить“ память Блока. Выступали Шершеневич, Мариенгоф, Бобров и Аксенов. Поименованная четверка назвала тему своего выступления „Словом о дохлом поэте“ и кощунственно обливала помоями трагически погибшего поэта ‹…›. На другой день я искал Есенина, чтобы передать ему о том, как вчера в клубе от имени имажинистов „чтили“ память его покойного друга — Блока. Я нашел его в лавке поэтов на Никитской улице. Есенин дежурил. Рассказав о вчерашнем безобразии, я задал ему такой вопрос: — Сергей Александрович! Неужели Вы после всего этого не порвете с этой имажинистской…? — Обязательно порву… Обязательно, — прервал он меня, — ну, честное слово!» (Дальний Степан (Самсонов Д.). Воспоминания о Есенине. — Газ. «Саратовские известия», 1926, 3 января). Этот вечер Есенин снова вспомнил, выступая 25 октября 1923 года в Доме ученых (см. об этом в воспоминаниях B. А. Пяста). Подробнее об истории взаимоотношений А. А. Блока и Есенина см.: Вельская Л. А. Роль А. Блока в становлении поэтики раннего Есенина. — РЛ, 1968, N 4, с. 120–130; Правдина И. С. Есенин и Блок. — Сб. «Есенин и русская поэзия». Л., 1967, с. 110–136. Свод документальных и мемуарных свидетельств о встречах А. А. Блока и Есенина опубликовал Ю. Юшкин (ЛР, 1980, 17 октября).