— Ты серьезно просишь об этом меня, Миранда?
Вместо ответа она пристально смотрит на меня. Значит, серьезно. Иногда мне кажется, что Миранда полагает, будто может делать со мной все, что заблагорассудится, раз уж я любил ее когда-то. Она творит зло, а я нейтрализую его безоговорочной любовью. Но это больше не работает.
— То есть ты признаешь, что была не права в отношении своих бывших сотрудников? И поэтому не хочешь просить их об одолжении?
Миранда пожимает плечами.
— Типа того. Да, я переходила все границы. Деловой мир очень беспощадный. Поэтому они с большим удовольствием отомстят и напакостят мне.
— А с чего ты решила, что со мной будет не так? — спрашиваю я, понимая, что не поступлю подобным образом. Как бы я к ней не относился, но не стану вредить, потому что не смогу жить с таким поступком на своей совести.
Она смотрит мне в глаза и, не задумываясь, отвечает:
— Потому что ты святой, Шеймус.
— У святых нет мыслей, полных ненависти, — качаю головой я.
— Так ты дашь мне рекомендацию? — практически умоляет Миранда.
— Да, но только потому, что тебе нужна работа. К тому же, я мечтаю о том дне, когда ты уберешься из моей квартиры.
Она встает и с довольным видом собирает мусор.
— А на какую работу ты устраиваешься?
— На должность директора, — неопределенно отвечает она.
— В какую компанию?
— Это не важно. — Судя по тому, как Миранда вздохнула, это важно.
— Почему ты не хочешь говорить?
— Потому что ты предвзято к этому отнесешься, — уже в дверях произносит она.
— И с каких пор тебя это волнует?
— Вот с этих самых. — Миранда закрывает глаза и снова вздыхает. — В приюте для бездомных.
Я поражен. Настолько поражен, что начинаю смеяться.
Она открывает глаза и поднимает бровь, словно бросая мне вызов.
— Что? Считаешь, я не должен удивляться? — спрашиваю я.
— Удивлен — значит, предвзято относишься, Шеймус, — обиженно произносит Миранда и уходит.
Она права.
Как она может быть права?
Каким образом наш разговор повернулся против меня?
Глава 52
Выбор есть всегда
Фейт
Настоящее
Было время, когда я молилась о переменах.
О спасении.
О силе духа.
И об ответах.
Было время, когда я обвиняла других во всех своих проблемах, перекладывая ответственность на них. Потому что так было проще.
И не требовало самоанализа.
Или личностного роста.
Было время, когда я оказалась на дне жизни, подобно камню, брошенному с крыши Эмпайр-стейт-билдинг. Это было ужасно.
Душераздирающе ужасно.
И похоже на самую страшную смерть.
Которую мне удалось пережить.
Это открыло передо мной иные перспективы.
И положило начало моему исследованию. Мне нечего было терять.
Только приобретать.
Поездка в Канзас-сити казалась мне необходимостью. Желание сделать это терзало меня, как комариный укус, который хочется расчесывать. Когда я приехала, то осталась не из-за того, что хотела, а потому что думала, будто у меня нет выбора.
Клодетт напомнила мне, что выбор есть всегда.
И купила билет на автобус.
Я вышла из автобуса на улицу. Воздух был теплый и приветливый, будто старый друг, по которому я очень скучала за время отсутствия. Я сделала несколько глубоких вдохов, заполняя легкие Калифорнией, местом, которое, как я думала, навсегда останется лишь воспоминанием.
Месяц почти закончился. У меня нет денег, чтобы оплатить аренду, поэтому в следующем месяце миссис Липоковски, скорее всего, будет сдавать мою квартиру новым жильцам. Но, по крайней мере, несколько дней у меня будет крыша над головой. При мысли о Шеймусе у меня бешено колотиться сердце. Я думаю о нем каждый день, но знать, что он всего лишь в нескольких милях от меня…это искушает.
Хотя, мне хорошо удается справляться с искушением. Это не вариант. Искушение ведет к разрушению.
Но ему так сложно противостоять.
Уже практически ночь, когда я пешком добираюсь до квартиры. У меня осталось всего пятьдесят долларов, но я не собиралась тратить их на такси.
Мой скутер так и стоит возле двери Хоуп. Я отдала его ей, но сомневаюсь, что она когда-нибудь станет учиться ездить на нем. Хотя, и надеюсь на это. Ее жизнь станет гораздо легче и, возможно, она, наконец, выберется из скорлупы.
Свет не горит ни в одном окне. Весь район спит.
В моей квартире пахнет сыростью, будто она была заперта целую вечность. Я открываю окна, переодеваюсь в ночную рубашку и, как только голова опускается на подушку, засыпаю.
Меня будят детские голоса. Даже будучи сонной, я знаю, кому они принадлежат — детям Шеймуса. Кира поет, а Рори жалуется на то, что ему в ланч-бокс положили салат. Я лежу несколько секунд и просто слушаю их, радуясь тому, что Шеймус смог вернуть своих детей. А потом выбираюсь из кровати и незаметно выглядываю в окно, чтобы хоть глазком увидеть его и ребят.
Но вижу не Шеймуса. А его бывшую жену.
Они явно собираются в школу — у детей за плечами рюкзаки, а в руках ланч-боксы. Может, она переехала с ними в Калифорнию? Или навещает их по будням, а не по выходным? Все возможно. Главное, что в пользу Шеймуса. Я счастлива за него. И за детей.
Я уже собираюсь вернуться в кровать, как замечаю, что кто-то спускается по лестнице. Осторожные движения. Трость и потрепанные «мартинсы». Я медленно перевожу взгляд выше. Джинсы. Темно-синий свитер. И, наконец, голова с темными и такими мягкими волосами. Шеймус. Черт возьми. Он выглядит даже лучше, чем я его помню.
Мне хочется открыть дверь.
И пригласить его во внутрь.
Сорвать с него одежду.
И чтобы он раздел меня.
Я снова хочу почувствовать «НАС».
Очень хочу.
Но не могу.
Он собирается на работу. Я не знаю окончания истории с опекой, поэтому не стану рисковать и встречаться с ним.
В обед я навещаю Хоуп.
— Ты вернулась. — Она выглядит удивленной. В хорошем смысле этого слова, что очень не похоже на нее.
— На несколько дней. Как у тебя дела? — Не знаю, как это объяснить, но Хоуп выглядит другой. Здоровее. И не такой бледной, как раньше. Будто бывала на солнце. Ее волосы чистые и собраны в хвост.
— Хорошо.
Она просит меня остаться и посмотреть с ней любимое кино, как раньше. Я соглашаюсь. Мы едим тосты и яблочное пюре, а потом играем в настольную игру.
В четыре часа она объявляет:
— Мне нужно уходить. Хочешь со мной? — Хоуп подходит к двери и надевает шлепки.
— Куда ты собираешься? — удивленно спрашиваю я, потому что она никогда не выходит на улицу днем.
— Помочь подруге Миранде приготовить ужин, — совершенно обыденным голосом отвечает она.
— Миранде? — Бывшей жене Шеймуса? У меня внутри все переворачивается. Жаль, что я не могу повернуть время вспять, чтобы не задавать этот вопрос. Но следующие слова Хоуп разрывают мое сердце на части.
— Миранда живет с Шеймусом. Они семья.
Мне хотелось бы выглядеть храброй и стоически принять эту новость. Он не мой. И никогда не был моим. Он много лет принадлежал ей. У них есть общее прошлое. Дети. Мне стоит порадоваться за него.
Но я не могу. Мне хочется стучать головой об стену и кричать.
Не сказав ни слова, я выхожу из квартиры Хоуп. Она даже не замечает этого и уже поднимается по лестнице. Я закрываю дверь и внезапно замечаю конверт с именем Шеймуса, который я попросила передать ему. Он так и лежит на полу, заваленный рекламными брошюрами. Что ж, учитывая новости, это к лучшему.
Вернувшись в квартиру, я опускаюсь на пол и плачу. Оплакивая мужчину, на которого у меня нет прав. Родителей, которых никогда не найду. И квартиру, которую придется покинуть через несколько дней. Неожиданно демон, которого мне удалось победить много лет назад, начинает когтями прокладывать себе путь к свободе.
Я качаю головой, повторяя: «Нет, нет, нет, нет, нет. Я победила. У тебя нет надо мной власти. Я сильнее тебя!»