Система конвоев.
С середины января была проведена новая стратегическая мера, выполнение которой всей тяжестью легло на Гранд Флит. Я имею в виду усиление охраны конвоев на морских путях сообщения Великобритании со Скандинавией. Усиление охраны было необходимо, так как немцы дважды с успехом напали на слишком слабо охраняемые караваны коммерческих пароходов.
Первое нападение имело место 17 октября. Два неприятельских легких крейсера уничтожили в Северном море целый конвой из двенадцати шведских, английских, норвежских и датских пароходов, следовавших в сопровождении двух эскадренных миноносцев. Оба миноносца были сразу потоплены артиллерийским огнем и не успели даже послать радио английским легким крейсерам, находившимся в это время в море. Случай этот ясно показал, что одни эсминцы недостаточны в качестве прикрытия. Пока Адмиралтейство разрабатывало новый план усиленной охраны конвоев, произошел второй случай подобного же рода. 12 декабря четыре немецких эсминца напали между Норвегией и Шотландией на конвой, бывший под охраной двух эсминцев и четырех сторожевых судов. Только одному английскому миноносцу удалось спастись, но и то с сильными повреждениями. Немецкие миноносцы, одержав эту победу, могли беспрепятственно уйти, несмотря на то что в 80 милях находились два английских крейсера и четыре эсминца, которые тотчас были вызваны по радио и бросились в погоню.
Этот второй случай наконец заставил Адмиралтейство принять неотложные меры к усилению охраны конвоев и расширить ее задачи, не ограничиваясь только защитой от подводных лодок. С середины января конвои стали отправляться два раза в неделю из Ферт-оф-Форта и из Норвегии, причем маршрут их каждый раз особо указывался Адмиралтейством. Теперь Гранд Флит должен был каждый раз выделять линейный корабль или целую дивизию кораблей в качестве прикрытия конвоев. Для разведочных целей и для связи назначались, кроме того, эскадренные миноносцы; они несли в то же время и охрану линкоров от подлодок. Линейным кораблям было бы слишком рискованно следовать вместе с конвоями, которые двигались с очень малой скоростью, не более 7-8 узлов. В таком конвое линейный корабль представлял бы собой слишком удобную цель для нападения со стороны неприятельских подлодок, и охрана его от подводной опасности при столь незначительной скорости была бы невозможна. Линейные корабли крейсировали поэтому зигзагообразными курсами в некотором отдалении от конвоя и показывались лишь время от времени, чтобы успокоительно подействовать на нейтральных и английских купцов. Вначале эти оборонительные задачи выполнялись линейными кораблями в одиночку, но уже с февраля последовало дальнейшее усиление защиты конвоев. Отныне каждый раз посылалась в море целая дивизия линейных кораблей (4 корабля), им придавалась охрана против подлодок из шести эскадренных миноносцев. Каждый рейс длился от трех до четырех дней, и нередко приходилось отпускать миноносцы, когда они не могли держать ход при сильной волне. При снежной пурге или дожде линейным кораблям не удавалось иногда вовсе показаться на вид конвою.
В истории мировой войны открылась с этих пор новая страница морской стратегии союзников: эскортирование торговых пароходов линейными кораблями. История повторяется, горькая необходимость вынуждала следовать ее урокам, как бы они ни были вначале забыты. Как отнесется противник к этой перемене стратегии? Будет ли он по-прежнему преследовать уничтожение неприятельского торгового тоннажа или же стянет свои подводные лодки из других оперативных районов и направит их на более заманчивую цель – атаку линейных кораблей, прикрывающих конвой?
Новая перемена в стратегии признавалась мною целесообразной и необходимой, с прибытием американской эскадры мы обладали таким избытком линейных кораблей, что их нельзя было оставлять неиспользованными, участие линейных кораблей в охране конвоев сильно поднимало их моральное значение и, кроме того, служило школой для личного состава. Современный линейный корабль представляет, конечно, большую ценность, чем хотя бы десять пароходов, нагруженных продовольствием, но история прошлого и опыт нашего времени показали, что на войне материальные затраты не всегда могут служить мерилом ценности. Число пароходов в одном конвое колебалось между 18 и 30. Впоследствии, когда конвои стали отправляться через большие промежутки времени, число пароходов стало возрастать, и в начале января конвои насчитывали уже до 50 судов.
Увольнение адмирала Джеллико.
В январе на Гранд Флите узнали об уходе адмирала Джеллико из Адмиралтейства. Это увольнение поразило своей неожиданностью, и все находили, что способ обращения правительства со старшими чинами флота несправедлив и вредно отзывается на высшем морском командовании.
Адмирал Джеллико разошелся в некоторых вопросах с морским министром и написал ему обстоятельное письмо, в котором приводил свои основания и в заключение спрашивал министра, считает ли он его дальнейшее сотрудничество в качестве первого морского лорда желательным или же предпочитает заместить этот пост кем-либо другим. Мистер Геддес отозвался короткой запиской, не оставлявшей сомнений в том, что он не считает необходимой дальнейшую работу адмирала Джеллико, и после этого прежний командующий флотом, считавшийся крупнейшим авторитетом в области морской стратегии и в вопросах управления флотом, принужден был покинуть свой пост в Адмиралтействе. Достаточно было того, что он расходился во мнениях с министром, который не был морским специалистом и не имел близкого касательства к флоту. Старшие командиры на Гранд Флите были весьма оскорблены таким беззастенчивым образом действий правительства; все находили, что заслуги первого морского лорда требовали более корректного к нему отношения. Нужно, однако, сказать, что мнения правительства и Адмиралтейства на многие серьезные вопросы морской стратегии, действительно, слишком резко расходились.
Я лично давно предвидел возможность такого конфликта и считал, что Геддес именно и “назначен морским министром, дабы выполнить неприятную задачу чистки личного состава морского ведомства. Ему было поручено уволить главных приверженцев оборонительной стратегии и заменить их офицерами, которые признавали бы необходимость более активных действий английского флота. На Гранд Флите многие подозревали, что все это было дело рук Черчилля, нового министра снабжения. Молодой и полный энергии, он старался собрать вокруг себя служащих и офицеров, бывших сотрудников в бытность его первым лордом Адмиралтейства. Черчилль был столь же мало популярен во флоте, как и его прежний покровитель, адмирал Фишер; но теперь он пользовался в вопросах морской стратегии большим влиянием на премьер-министра Ллойд-Джорджа. Большинство офицеров во флоте не могло понять, каким образом старик Фишер, который так долго имел первенствующее влияние во флоте, мог сотрудничать с молодыми министрами, как Черчилль и Ллойд- Джордж. По-видимому, Ллойд Джордж и так называемый «малый» или военный кабинет, считаясь с общественным мнением страны, решили перейти к более активной стратегии на море. Признавая организаторские и административные таланты и большой морской опыт адмирала Джеллико, я все же в вопросах морской стратегии придерживался мнений его противника старого адмирала Фишера.