Когда по телевизору показывают, как на пожар мчатся машины с боевыми расчетами, полностью экипированными, вооруженными необходимыми приспособлениями и инструментом, у кого-то может возникнуть впечатление, что и в Антарктиде происходит то же самое. Увы, мы «вооружены» только настенными пожаротушителями и самыми примитивными инструментами, главным из которых выступает все та же лопата. Поэтому ни малейшего шанса на спасение у ребят не оставалось. В общей сложности, в самолет было залито более 6000 литров бензина, из них в фюзеляжные баки — более 2000 литров. И что могли сделать люди «Мирного», глядя со слезами на глазах, как огненный вулкан пожирает металл? Наиболее вероятная причина пожара — разряд электростатики вскоре получила подтверждение...
Я хорошо знал погибших товарищей по многим совместным экспедициям. Валерий Михайлович Семин и Алексей Михаилович Ананьев, как лучшие специалисты, всегда были в передовых, ударных группах при открытии баз и расконсервации наземной техники после зимы. Юрий Александрович Роговенко — авиатехник по спецоборудованию самолетов, работал на стоянке на предполетном и послеполетном обслуживании самолетов, а также в лаборатории, устраняя и исправляя отказы и неисправности изношенного оборудования и приборов. Похоронены они на острове Буромского, около «Мирного».
В высоких широтах для жизни человека существует немало угроз, главные из них — ураганы, пурги и морозы. Но от них еще можно как-то защититься. Есть еще одна опасность, однако она возникает только при работе на дрейфующих льдинах — торошение льда, разлом поля... От пожара в высоких широтах спасения нет. Сколько их было в Арктике, в Антарктиде, и почти всегда в схватке с человеком огонь выходил победителем. Одной из причин возгорания нередко становится разряд статического электричества, особенно там, где близко есть бензин или горючий газ. Заземлить стоящий на дистиллированном льду или на снегу самолет, невозможно. Мы не раз просили «науку» провести исследования этого явления и найти защиту от него, но воз и ныне там, и сколько бед еще принесет «статика» в семьи полярников, неизвестно никому.
...27 января из «Молодежной» один Ил-14 передали для группы «Мирного». На базе осталось две машины. Необходимость заставила вернуться к декабрьскому варианту выполнения программных работ, при котором пришлось совмещать аппаратуру разных заказчиков и летать с ними поочередно. Мы же перешли на почти круглосуточную работу тремя экипажами на двух самолетах. Это, естественно, усложнило ход выполнения научных программ и увеличило нагрузку на летный и наземный состав, но иного выхода не было.
В гостях на «Халли-Бей»
Наши маршруты уходили все дальше на запад и продолжение работ с базы требовало очень больших непроизводительных подлетов и, естественно, большего расхода топлива «на точках». Выход из этого положения вскоре был найден. Мы договорились о временном базировании у зимовщиков английской станции «Халли-Бей». Бочки с топливом туда доставило наше судно, и 1 февраля мы большой бригадой вылетели к англичанам. Для техобслуживания Ил-14 мы взяли только двух авиатехников — хороших специалистов и замечательных во всех отношениях людей. Состав станции оказался небольшим — в основном, молодые, рослые ребята, приехавшие на двухгодичную зимовку. Все постройки станции ушли под снег. Новая большая станция на телескопических опорах, расположенная в нескольких километрах южнее, только дооборудовалась. Для проживания нашей внушительной бригаде англичане отвели большой спортзал — предмет глубокой зависти, поскольку ни на одной советской станции столь нужного помещения не было. Мы, конечно, несколько осложнили жизнь хозяев, но они не обиделись. Спальные мешки мы привезли с собой, спать пришлось на полу, но нам было тепло, светло — а что еще для полевиков нужно?! Координировал наши взаимоотношения с хозяевами Николай Дмитриевич Третьяков, который оставался на земле с авиатехниками. Остальные члены «команды» постоянно были в полетах.