Сразу же с 26 по 29 декабря экипажи Василия Ерчева и Виктора Гаврилина выполнили ряд полетов и полностью обеспечили всем необходимым базу «Союз». 31 декабря совершил полет на «Новолазаревскую» экипаж Валерия Радюка.
27 декабря на судне в залив Прюдс прибыла группа базы «Союз» экипаж вертолета Ми-8 командира Евгения Бурмистрова и экипаж самолета Ан-2 командира Николая Богоявленского. Выгрузили авиатехнику, провели контрольно-испытательные полеты и приступили к выполнению производственных заданий. На этом первый этап авиационного обеспечения 32-й САЭ был успешно завершен. К берегам Антарктиды доставлено три самолета Ил-14, пять вертолетов Ми-8 и один самолет Ан-2. Поздний приход морских судов в районы работ и наступившее лето усложнили эти операции. Снег подтаял, морской лед потерял прочность, ледовые поля были взломаны, припайный лед постоянно разрушался. Подарком судьбы оказался айсберг с удобными местами выгрузки, обнаруженный Валерием Беловым и его товарищами и обследованный совместно с гидрологами экспедиции.
Авиационное обеспечение работ 32-й САЭ осуществлялось с семи точек базирования: «Молодежной», «Мирного», НЭС «Михаил Сомов», полевых баз «Союз», «Дружная-1», «Дружная-3», «Дружная-4». Такой разброс маленьких групп на расстоянии более чем в 6000 километров создавал большие сложности в координации и контроле работ авиаотряда в целом. Мы организовали мобильные группы быстрого реагирования, но их обеспечение оставляло желать лучшего.
3 января 1987 года экипажи Кунаева и Радюка на вновь прибывших в Антарктиду самолетах перелетели в «Мирный», и 6 января группа приступила к полетам на «Восток».
После обеспечения грузами «Молодежной» авиагруппа на НЭС «Михаил Сомов» 5 января пришла в район «Мирного». Кроме разгрузочных работ на нее была возложена задача продолжить поисковые работы в месте катастрофы экипажа В. Петрова. Две попытки пробиться в этот район оказались безуспешными из-за плохих метеоусловий. Западный шельфовый ледник пользуется репутацией «гнилого» места, потому что далеко выступает на север в море и все циклоны и их атмосферные фронты проходят через него. Редко бывает ясная солнечная погода, необходимая для поисковых работ. Морские суда тоже не могут близко подойти к этому району из-за плотного, торосистого льда, дрейфующего к северо-западу и упирающегося в Западный шельф. И все же, несмотря на все трудности, 11 января на вертолете Ми-8 Бурлинова с командиром звена Ковтуном полет туда был выполнен. В поисковых работах принимали участие 11 человек. Обследование района катастрофы показало значительное увеличение снежного покрова — в среднем на 1-2 метра от уровня прошлого года. Эта группа выполнила раскопки в местах наиболее вероятного нахождения погибших членов экипажа, провела шурфование снега глубиной до двух метров и более, но никого найти не удалось. На Большую землю ушла радиограмма: «На основании результатов поисковых работ 11 января 1987 года и их сравнения с данными аналогичных работ, выполненных в сезоне 31-й САЭ, руководством экспедиции принято решение о прекращении работ в связи с их бесперспективностью. Акт о работах будет представлен по прибытии в Мячково...»
Можно ли в принципе отыскать останки погибших? Да, можно! По моему мнению, для этого потребовалось бы:
— длительное пребывание в летний период большой группы поисковиков с полным жизнеобеспечением в районе гибели Ил-14;
— специальная их подготовка на уровне сегодняшнего МЧС;
— мощные подъемные средства для вытаскивания из льда и снега частей самолета.
Этот район сильно изрезан глубокими трещинами, перекрытыми снежными мостами. Пешие группы раньше никогда там не работали — это очень опасно. Как и на чем доставить туда тяжелую подъемную технику? Как уберечь ее от провала в трещины? Вариантов может быть много. По сути дела нужна была специальная экспедиция, а в условиях плановой САЭ организовать ее практически невозможно из-за отсутствия сил, средств и масштабности научных программ.
После окончания работ в «Мирном» вертолетная группа прибыла к шельфовому леднику Шелктона для организации новой сезонной станции «Оазис-2». Из-за сложной ледовой обстановки судно вынуждено было подойти к многолетнему припаю для выгрузки, и оттуда 15 января начались полеты вертолетов в оазис Бангера на расстояние в 120 километров. Планом такие полеты не предусматривались, поэтому многие вопросы пришлось решать самим на месте, предварительно выполнив полет на самолете Ил-14 для визуального осмотра посадочных площадок. Кроме организации самой станции, были проведены изыскательские работы по выбору места для аэродромов. Пригодным для них оказался участок на скально-грунтовом основании размером 3000 х 150-300 метров. В летний же период здесь можно будет использовать ледяной покров залива Транскрипции толщиной до трех метров и длиной до трех километров. 18 января станцию торжественно открыли, подняв Государственный флаг СССР (забегая вперед, скажу, что 20 марта станцию законсервировали на зиму).
12 февраля вертолетная группа прибыла в район станции «Русская», снабдила ее всем необходимым. И только 2 марта начала работы по обеспечению «Ленинградской»! (20 марта произведена эвакуация личного состава станции «Оазис-2», и с 23 по 30 марта эта группа закончила обеспечение «Мирного»).
В первых числах апреля группа завершила обеспечение станции «Молодежная».
В это время мы получили телеграмму с австралийской станции «Моусон» с просьбой вывезти больную сотрудницу в ближайшую страну, поскольку при заболевании, которое у нее обнаружили, на зимовку оставаться нельзя. НЭС «Михаил Сомов», направляясь к «Моусону», встретился с обширным, быстро углубляющимся циклоном, по своим размерам аналогичным крупным тайфунам тропической зоны океана. Штормовой ветер достигал 50 метров в секунду, а волны — высоты до 14 метров. Низкая температура воздуха и воды, заливавшей судно, привели к его быстрому обледенению. На надстройках, стенках рубки, главной палубе стал нарастать лед толщиной до 10-30 см. Ледовая нагрузка стремительно увеличивалась и вскоре составила несколько сот тонн. Судну грозила потеря остойчивости, поэтому капитан принял решение о выходе из зоны шторма. Через сутки после того, как шторм стих, судно вернулось и с помощью вертолетной группы больная была эвакуирована. Один вертолет во время шторма получил повреждение лопасти винта. Судно направилось для выполнения завершающего этапа — обеспечения станции «Беллинсгаузен», где 28 апреля экипажу вертолета Ми-8 В. Елютина пришлось выполнять аварийно-спасательный полет по оказанию помощи небольшому самоходному плавающему транспортному средству, следовавшему от корабля на станцию в условиях сильного шторма.
На этом работа группы закончилась, и 30 апреля она убыла на Родину, успешно отработав весь трудный сезон.
Совместным решением Госкомгидромета и Министерства геологии СССР в период 32-й САЭ решено было изыскать место для новой восьмой советской научной станции «Прогресс». Место для нее выбрали на южном берегу залива Прюдс в оазисе Ларсеман, а для строительства аэродрома — в 20 километрах к югу от оазиса, на высоте 560 метров над уровнем моря. Выгрузку судна в этом районе выполнить было невозможно и ее произвели в 120 километрах — в районе бывшей полевой базы «Эймери». Там, на утесе Лендинг, и была создана небольшая сезонная база «Дружная-4», которая стала перевалочной для обеспечения «Союза» и станции «Прогресс». Авиаработы в этих районах выполняли экипажи вертолета Ми-8 командира Евгения Бурмистрова и самолета Ан-2 командира Николая Богоявленского. К ним эпизодически подключались и экипажи самолетов Ил-14. 13 января первая очередь станции «Прогресс» была развернута полностью, а ее обитатели начали выполнять программные работы. 10 января открыта «Дружная-4» (26 марта ее законсервировали на зиму).