Но мне было плевать на гусиные пляски сопровождающих нас адептов. На двадцать седьмой день нашего путешествия фургон с Кевином и два других свернули на боковую дорогу — их школы были ближе. Шесть оставшихся повозок отправились дальше. Судя по оговоркам адептов и волнам жаркого воздуха, нас ожидала пустынь, хотя по обе стороны дорожной колеи стояла сочная трава в половину человеческого роста и ничего на пустыню не намекало.
Я бежал рядом с головным фургоном, в котором ехали неофиты школы Утренней звезды, когда управлявший лошадьми адепт впервые за путешествие сам обратился ко мне:
— Ты бы сел в повозку, пацан. Места вокруг неспокойные.
Я на автоматизме вызвал справку на адепта.
Грай Новро.
Сила: 2.3
Ловкость: 1.9
Телосложение: 2.6
Магический потенциал: *неизвестен*
Характеристики впечатляли: с такими цифрами и по неспокойным местам можно ездить спокойно. В голову вновь заползло недоверие к выводам аналитического заклинания, но я его прогнал. Логично, что характеристики адептов будут больше, чем у неофитов. Да и неофиты менялись: даже Эрам с начала путешествия слегка развился. Очевидно, что магическая лестница дает бонусы людям, которые по ней идут.
А что касается опасности мест: я и сам заметил, что дорога заросла мелкой травой, а значит, и ездят по ней нечасто. Апелиус тоже заметил запустение и оживился: старого отморозка тяготили спокойные будни.
— Одна попытка нападения на месяц — куда такое годится? Так можно застыть, задубеть, превратиться в камень! Однажды проснешься, а я не отзовусь, потому что умер от скуки. Мне так уныло и пресно не было даже в прошлом мире, где я достиг абсолютно всего! Чтобы ты понимал мои прошлые достижения: я просыпался в пять утра для того, чтобы вывести на прогулку главу дьявольского пантеона, которого превратил в пса! Надеюсь, теперь начнется мясо. Резня-я!
Неудивительно, что архимаг умер и оказался в этом мире, с такими-то сдвигами. Наверняка старика задушил подушкой тот самый пес.
— Не люблю сидеть в фургоне, — признался я, стараясь наладить мостик диалога с Граем, — Там постоянно находятся восемнадцать человек, которые воняют потом и грязными вещами.
Во время разговора мое дыхание не сбивалось. За последний месяц я научился бегать по несколько часов без перерыва. Мое подростковое тело подсохло, жирок, которого и раньше было немного, вовсе пропал. Я по-прежнему казался худощавым, но под потрепанной, дырявой кофтой пряталось поджарое, тренированное тело. Я стал одним из тех жилистых парней, которым завидовал в прошлом мире.
— Ну, как хочешь, — отвернулся адепт. Минут десять мы оба молчали, а потом адепт спросил, — А неспокойных мест не боишься?
— Опасаюсь, — честно признался я, — Но не так, чтобы прятаться в фургоне. Лучше видеть опасность, чем сидеть и бояться.
— Предпочитаешь видеть опасность, говоришь… Скажи, ты повозкой управлял?
— Да, — взорвался Апелиус, — Говори, что умеешь! Если что, я подскажу. Думаю, не стоит объяснять, почему тебе выгодно наладить общение с этим Граем?
— Умею, — кивнул я.
— Тогда запрыгивай на козлы. Покажи, чего умеешь.
Я сел рядом с Граем и принял вожжи из его рук. От адепта пахло спиртом и степными травами: на поясе мужчины висела металлическая фляжечка, к которой он прикладывался на протяжении пути.
Когда живешь в деревне, тебе приходится иметь дело с лошадьми, даже если твоя семья их не держит: я знал, как управлять повозкой, как ездить верхом на оседланной лошади без седла и уздечки. Всплывший в памяти пласт знаний Нильяма приятно меня порадовал. Дай небо тебе покоя, Нильям. Если в школе будет почта, вышлю денег твоим родным. Если и деньги будут.
Меня накрыло слабой волной тоски по дому. Интересно, как там сестренки? Лето они протянут: нарезать серпом пырей сможет и ребенок, да и коров пасти — много сил не надо, достаточно уверенно держать в руках хлесткий прутик.
Я тряхнул головой, отпустил тоску по чужому дому и переключился на управление повозкой. За лошадьми следить не требовалось: умные животные явно знали дорогу — коняги трусили по заросшей колее, ведущей через поле.