С ароматом кофе
Глава 1
- Хлоя Миллер -
Я живу в тихом и благополучном районе Дербенда. Рядом с домом - городской парк.
Распахиваю окно - и в комнату врывается птичье многоголосье, смех ребятни, далёкий шум машин. И запахи - цветов, утра и тот, особенный, присущий большим городам, аромат жизни.
Моё утро сдобрено ещё и благоуханием кофе.
Свежесть и бодрость.
Сливок сегодня побольше. После чёрного - слишком колотится сердце. Только возбудит, а значит, сделает уязвимее.
Щедро забеливаю ароматный напиток, обнимаю кружку и сажусь на диван.
Дома, в спокойной обстановке, нужно ещё раз взвесить все «за» и «против».
В исходных данных у нас васпа Сид и некая Мэри-Энн.
История древняя, как мир: красавица и чудовище.
Помнится, я сама устраивала Сида в университет. Писала ходатайство. Умный мальчишка, толковый. Сам подготовился к экзаменам, да так хорошо, что набрал проходной балл. Очень радовался, когда попал на факультет высоких технологий и кибернетики. Прибегал, шоколадки приносил нам в фонд. Милый мальчик. И вот, пожалуйста, такой казус.
Смотрю на Мэри-Энн. Капризно надутые губки, светлые кудряшки. Не удивлюсь, если дома её называют «принцесса». О таких говорят: создана для любви. Затем, видимо, и понесло её в технологический вуз. Тамошние парни как раз специализировались на принцессах. На мечтах о них.
Собственно, в группе Сида таких принцесс три. И, выбрав самого тихоню и скромника, - а васпы теряются в обществе, держатся очень замкнуто, отстраненно, - они, как признались потом сами, заключили пари. Ну что тут такого, мы просто развлекались! Совершенно незамутнённые создания! В общем, Мэри-Энн взялась соблазнять Сида. Результат не заставил себя ждать - бедняга, конечно же, соблазнился. А потом узнал, что им просто поиграли. И через пару часов после их «серьёзного» разговора Мэри-Энн увезли в больницу - избитую, изнасилованную, ограбленную. А подруги нашей незадачливой игруньи подняли шумиху: мол, пустили монстра в калачный ряд. Смотрите, что творит.
В тот же день Сид явился с повинной: мол, я во всём виноват. Берите тёпленьким. И взяли.
Я попыталась его разговорить, он упорно держится своей линии.
И не будь у меня того разговора с подругами Мэри-Энн, я бы поверила. А так - в душу закрался червь сомнения.
Так что же случилось? Зачем Сид покрывает тех, кто на самом деле поиздевался над Мэри-Энн? Если она ему нравится - он должен жаждать возмездия негодяям.
Сегодня состоится заседание комиссии по нравам. Там, разумеется, будет Ян.
Нужно обязательно склонить его вмешаться, а иначе пострадает невиновный.
Но - делаю два больших глотка кофе - Ян чересчур строг к своим. Он готов карать их за малейшую провинность. Не прощает и не спускает с рук ничего. Даже юный возраст, как у Сида, и отсутствие опыта нормальных отношений в студенческом коллективе, для Яна не оправдание. А уж если он не защитит - другие и подавно: ни ректору вуза, ни куратору васпы не нужны лишние проблемы. У них должности, статус, репутация.
Пожалуй, надо бы встретиться до заседания комиссии.
Беру телефон и замираю.
Почему-то мне в последнее трудно ему звонить.
Это иррационально. Ведь у нас - чисто деловые отношения. Почему же я каждый раз волнуюсь так, словно нам предстоит личный разговор? Разумеется, любой разговор по телефону - немного личный, даже если деловой по сути.
Пальцы подрагивают, промахиваюсь по кнопкам, но, наконец, набираю. Длинные гудки как испытание.
И вот заветное:
- Я слушаю.
Прошибает дрожь.
Голос у него чуть усталый, немного хриплый. Он словно скребёт по натянутым нервам, и я начинаю лихорадочно теребить край одежды.
- Добрый день, Ян. Мы могли бы встретиться прямо сейчас?
Говорю, и после моих слов повисает мучительная пауза.
- Ян Вереск -
В телефонной трубке голос Хлои Миллер. Нарочито сухой и отстраненный. Понимаю, что звонит по делу, но раздражение никуда не деть. Я только из командировки, на столе ворох неразобранных бумаг и записок о важных звонках, а я трачу свое время на женщину, вечно сующую свой нос, куда не просят.
- Что случилось? - раздраженно спрашиваю я.
- Сегодня заседание комиссии, - сообщает Хлоя. - Дело не из простых. Я бы хотела обсудить с вами инцидент до начала слушаний.
Эта женщина хуже похмелья. Её манера говорить загадками, как мучительные воспоминания утром: чего же натворил вчера? Зажимаю трубку ухом и пытаюсь рассортировать на столе письма - от очень срочных до всех остальных.
- Какой инцидент?
- Это касается Сида, - поясняет панна Миллер и замолкает.